1 ( 04-04-2014 15:57:26 змінене Оленка2014 )

Тема: Кеменовы

Разыскиваю потомков Семена Нколаевича Кеменова.
В 1913 году проживал предположительно в г.Верхнеднепровске или Екатеринославе, работал механиком, имел титул "почетного гражданина".
Был женат на Наталье Владимировне в дев. Демиденковой, 1880  г.р.

Share

2

Re: Кеменовы

Нашелся вот такой Кеменов. Вдруг сын :
Владимир Семёнович Кеменов (20 мая (2 июня) 1908, Екатеринослав — 14 июня 1988) — советский историк искусства и государственный деятель

Share

3

Re: Кеменовы

Кеменов Владимир Семенович [р.20.5(2.6).1908, Екатеринослав, ныне Днепропетровск], советский историк искусства и художественный критик, заслуженный деятель искусств РСФСР (1968), доктор искусствоведения (1958), действительный член АХ СССР (1954; вице-президент с 1966). Член КПСС с 1939. Учился в 1-м МГУ (1928—30), преподавал в ГИТИСе (1933—38) и др. учебных заведениях в Москве. В 1938—40 директор Третьяковской галереи. В 1940—48 председатель правления Всесоюзного общества культурной связи с заграницей. Зам. министра культуры СССР (1954—56). В 1956—1958 постоянный представитель СССР при ЮНЕСКО.

Основные работы (в том числе многочисленные статьи в советской и зарубежной печати) посвящены борьбе течений в современном искусстве и эстетике, утверждению социалистического реализма в изобразительном искусстве, вопросам классического русского и зарубежного, а также советского искусства.

Соч.: Статьи об искусстве, М., 1956; Историческая живопись Сурикова. 1870— 1880-е гг., М., 1963; Против абстракционизма. В спорах о реализме. Сб. ст., 2 изд., М., 1969; Картины Веласкеса, М., 1969.
БСЭ. — 1969—1978


Женат, сыновья Андрей (1944) и Алексей (1949). Алексей — радиожурналист на центральном радио в 1991 - 1996 годах. /википедия

Post's attachments

VSKemenov.jpg
VSKemenov.jpg 24.04 kb, file has never been downloaded. 

You don't have the permssions to download the attachments of this post.

Share

4

Re: Кеменовы

ПАХРА КАК СРЕДСТВО ВОСПИТАНИЯ И СРЕДА ОБИТАНИЯ СВОБОДНОГО ДУХА МОЛОДОГО ПОКОЛЕНИЯ
НАЧАЛА 60-х ГОДОВ ХХ СТОЛЕТИЯ

Дмитрий Симуков

Опыт критического анализа

Пролог. "Две большие разницы"     Алексей Кеменов

В поселке в 90-е годы от некогда нашей большой компании никого не осталось. Кто-то уже на приезжал на Пахру, кого-то не стало. Поэтому двое из последних "могикан" –– Алеша Кеменов и я –– стали общаться гораздо теснее, особенно летом. И вот этого бывшего маленького шкета по кличке "Буратино" из далеких 60-х я вдруг узнал совершенно с другой стороны, благо и его и моя седина уровняли нас в годах.

В юном возрасте Алеша прожил несколько лет с родителями в Париже и учился там во французской школе (как я уже говорил, его отец был представителем СССР при ЮНЕСКО, а позже –– вице-президентом Академии художеств СССР). Иногда Алешу после некоторого возлияния тянуло пообщаться на полузабытом им французском языке, тем более что во мне он мог найти подходящего собеседника –– язык Вийона и Бодлера мне тоже не был чужд. С возрастом эта его потребность усилилась, как будто через язык он пытался вернуться туда, в Париж своего детства, и вновь обрести что-то безвозвратно утерянное.

Алеша обладал прекрасным чувством русского языка и стиля. Будущих журналистов, этих "гиен пера и шакалов ротационных машин", хорошо муштровали в свое время на журфаке МГУ. (Ну, не мог я не прибегнуть еще раз к блистательным Ильфу и Петрову). И с каким, где-то даже с физиологическим, отвращением, Кеменов отзывался о нынешних теле– радио и прочих ведущих и журналистах, в большей своей массе абсолютно не умеющих склонять числительные.

+ Читати більше

–– "Раньше у нас на радио, — рассказывал он мне, — каждые три месяца для всех журналистов устраивались семинары, на которых нас знакомили с самыми последними, утвержденными учеными нормами русского языка, изменениями в ударениях в словах. Экзамены были жестокими. А сейчас…" И тут он с безнадежно махал рукой.

Алексей достиг больших профессиональных высот, став радиокомментатором, работавшим в прямом эфире на Первой программе Всесоюзного радио. После 1991 года он стал парламентским радиожурналистом.

–– "Сколько раз интервью брал у Чубайса, у Старовойтовой, у других наших лидеров. Хорошо всех их знал, — не без гордости говорил он. –– Как-то раз, помню, иду по улице после интервью, хочу закурить, лезу в карман за зажигалкой –– нету! Ну, точно, в кабинете у Чубайса на столе забыл. Круто разворачиваюсь –– и к нему: "Анатолий Борисович! Я тут, вроде, зажигалку у вас забыл". А он мне ее протягивает: –– "Держи! Нам чужого…" И оба мы улыбнулись," –– улыбнувшись сказал Алеша.

Кеменову стали иногда давать на "огранку" журналистов-новичков, чтобы Алексей квалифицированно и быстро ввел бы их в реальную радийную жизнь. Одним из таких ярких "брюликов" оказался Сережа Медведев, впоследствии снискавший известность за честный репортаж 19 августа 1991 года –– в день попытки ГКЧПистов организовать переворот. Позже Сергей Медведев стал пресс-секретарем Президента Ельцина. Теперь он делает добротные документальные фильмы с игровой подкладкой на темы нашего недавнего исторического прошлого. Думаю, что втайне Леша Кеменов гордился причастностью к такому головокружительному росту своего младшего коллеги.

Пертурбации на первой программе радио после 1996 года, закончившиеся волной массовых увольнений даже таких крепких профессионалов, каким был Алексей, ввергли его в депрессию. Он какое-то время еще пытался найти работу, недолго подвизался на милицейском радио, но вскоре оттуда ушел — не хватало привычного творческого простора. Позже Кеменов окончательно засел на даче и в Москве уже не появлялся: свою однокомнатную квартиру он кому-то сдал.

 

Невероятно интересно было слушать Алексея, когда он садился на своего любимого конька — Гоголя. Я и сам обожаю этого писателя с детства, готов с упоением цитировать самые любимые места из его произведений, но любовь Алексея к Николаю Васильевичу была какой-то другой, более глубокой что ли. Он знал массу подробностей из трагической жизни писателя, что помогало точнее осмыслить то или иное его произведение.

–– "Нет, ты послушай, — нередко обращался ко мне Лешка, — как это гениально у Гоголя сказано!" –– После чего следовало цитирование особо понравившегося ему места.

А еще он обожал "Посмертные записки Пиквикского клуба" Диккенса. На мой взгляд, это достойный тандем — Гоголь и Диккенс — для вдумчивого читателя и стилиста, каким был Алешка. Обстоятельный, тонкий юмор "Записок", адекватно переданный в русском переводе, прелестные рисунки английского художника Физа в книге изданной в 1935 году, которая всегда лежала у него рядом, на прикроватной тумбочке, помогали Кеменову коротать долгие зимы, когда он ухаживал на даче за своей мамой, Ангелиной Борисовной.

Помимо литературных привязанностей у Кеменова была еще одна всепоглощающая страсть — рыбалка. О, здесь ему не было равных! Во-первых, теория. Тут Алексей всецело полагался на известный труд "Жизнь и ловля пресноводных рыб" классика русской охотничьей и рыболовной литературы, жившего во второй половине XIX века, Л.П.Сабанеева.

Неторопливое повествование автора, напоминающее Аксаковские "Записки об ужении рыбы", погружало нас в еще невзбаламученный прогрессом и техногенной деятельностью человека мир заводей и чарующей природы, какими они были полтора века назад. Правда, у меня иногда возникали сомнения относительно неизменности окуневых и карасиных повадок на протяжении столь длительного периода, да еще учитывая патологическую страсть нашего народа мгновенно загаживать окружающую его среду. Но Кеменова такие сомнения не одолевали: приманка всегда подбиралась по Сабанееву в зависимости от времени года, снасть готовилась по рисункам Сабанеева, и место ловли тоже выбиралось по Сабанееву. Короче, этот автор у Алешки встал в один ряд с Гоголем и Диккенсом.

Должен признаться, такая теоретическая скрупулезность иногда приносила свои плоды. Сопровождая Алексея на утренние или вечерние зорьки и радуясь своему скромному рыбацкому счастью, я был однажды свидетелем, как он вытащил из глубины небольшого озера огромного, с хорошую сковороду, серебряного леща. Естественно, мы тут же вознесли осанну Сабанееву.

И Алеша и я обожали наши пахринские места до самозабвения. Даже не выходя за пределы наших дачных участков, мы ощущали невероятную свободу. Здесь, на природе, забывались какие-то жизненные трудности, мы обретали духовное успокоение.

И он, и я жаждали наступления весны — осенняя пора и тоскливые темные зимы нашей средней полосы в буквальном смысле физически угнетали нас. Чтобы поддерживать в себе морально, мы часто перезванивались — он звонил мне с дачи, а я ему из Москвы — и, как в "Лесной газете" Виталия Бианки, мы обменивались фенологическими новостями: а у нас в городе солнце сегодня зашло на десять минут позднее… А у нас в Пахре уже начали образовываться темные круги талой воды вокруг деревьев… А сегодня на солнышке первые мошки плясали… Скоро придет весна!

Со стороны это походило на парный конферанс, где один, "Москвич", выступает в роли резонера (все мрачно и холодно), а другой, "Пахринец", — в роли оптимиста: уже чувствуется приближение весны… А еще мы всегда вспоминали с Алешкой день, когда, возвращаясь с рыбалки под легким дождичком, въехали, как в райские ворота, под двойную радугу. По всем поверьям это редкостное природное явление сулило что-то очень хорошее…

С семейной жизнью Кеменову не повезло, или он не "повез" ее. В жизни представительниц прекрасного пола у Алексея перебывало предостаточно, а когда так получилось (нет-нет, это не было вынужденной женитьбой), что он уже ехал в свадебной машине со своей невестой в один из московских загсов, его вдруг пронзила тоскливая мысль: а зачем вообще все это нужно? Но круто менять в тот момент свою жизнь было уже поздно. Через какое-то время эта тоскливая мысль как бы материализовалась: жена не стала блюсти определенные моральные обязательства, налагаемые браком, и их семейный союз распался. Все это мне поведал Алексей в один из наших задушевных разговоров.

Больше в подобные опасные матримониальные плавания Кеменов не пускался. А потребность, заложенная природой у большинства людей проявлять о ком-то заботу, иногда проявлялась так. Бывало, звонил он мне с дачи и настоятельно просил передать моей дочери Любе, чтобы та ни в коем случае не ездила бы на следующий день на машине.

— "Передавали: прогноз очень плохой, сплошная гололедица", — обеспокоено пояснял он. Это меня всегда очень трогало.

Его "семьей" в конце 80-х стала собака Дина, уже старенькая эрдельтерьерша, которая с щенячьего возраста воспитывалась племянницей Алеши Еленой. С Динкой он общался, как с человеком, безумно любил, и та отвечала ему взаимностью, всегда следуя за своим хозяином и поглядывая на него всепонимающими умными глазами.

Алеша всю свою жизнь был верен только одной-единственной породе собак — эрдельтерьерам. Первым таким псом у него был Тим, обладавший дурноватым характером, как, впрочем, и все эрдели-мальчики. Потом появился эрдель Ринго. Представляю, как восхитился бы легендарный Битл Ринго Старр, если бы узнал, что в далекой России его именем называют собак. Хвостатый Ринго был сродни этим нашим бесшабашным длинноволосым кумирам: он также не признавал никаких авторитетов и иногда пожевывал травку.

Полной противоположностью мужскому эрдельтерьерскому полу была Динка. С годами она действительно стала мне напоминать умудренного опытом человека, который уже все знает наперед. Когда Динка тяжело заболела, Алексей носился по окрестным ветеринарам и спас ее.
Когда Динка умерла, Кеменов совсем сник. Через полгода не стало и его.

Источник: www.pahra.ru/chosen-people/simuk … hry_16.htm

Share