1

Тема: Лагерь "АЛЖИР" (с. Акмол Целиноградского р-на Акмолинской обл.)

Видеофильм «АЛЖИР». Возращенная память»

Видеофильм «АЛЖИР». Возвращенная память» рассказывает о массовых политических репрессиях 30-50 годов XX века, имевших место на территории Казахстана.    Главная тема фильма - создание Музея памяти на месте бывшего Акмолинского Лагеря Жен Изменников Родины - «АЛЖИРа» (бывшее село Малиновка, ныне село Акмол Целиноградского района Акмолинской области). В фильм включены воспоминания детей репрессированных, интервью с архитекторами музейного комплекса, видными общественными деятелями Республики, теми, кто приложил свои усилия для создания «Музейно-мемориального комплекса жертв политических репрессий и тоталитаризма «АЛЖИР». Этот фильм - ожившая память об истории лагеря «АЛЖИР».     

+ Читати більше

Автор фильма: Лидия Тришечкина. Режиссёр-оператор: Данил Конищев. Текст читает: Данил Конищев. Продолжительность 46 минут. Фильм снят авторской группой « DALI» по заказу «Музейно-мемориального комплекса жертв политических репрессий и тоталитаризма «АЛЖИР».

[]


Известные узницы:
Во время Великой Отечественной войны в лагере «АЛЖИР» содержалось более 8 тысяч женщин. Среди них — сестра маршала М. Н. Тухачевского, жена и дочь А. С. Енукидзе, жёны С. Сейфуллина, Б. Майлина, Т. Рыскулова, С. Кожанова, Т. Жургенова, Н. Нурмакова, С. Асфендиярова и многие другие[6].

Андроникашвили, Кира Георгиевна — актриса, кинорежиссёр, жена Б. А. Пильняка. Княжна из рода Андрониковых.
Арватова-Тухачевская, Елизавета Николаевна — сестра маршала М. Н. Тухачевского (жена Ю. И. Арватова), а также жёны его братьев — Мария Викентьевна и Зинаида Фёдоровна.
Гольдштейн, Надежда Абрамовна — жена И. И. Либерберга.
Ермекова, Дамеша Амирхановна — жена Т. К. Жургенова.
Колдомасова, Галина Владимировна — референт-переводчик, писательница, жена Г. И. Колдомасова.
Лисициан, Мария Вартановна — тренер по художественной гимнастике, главный тренер сборной СССР (1963—1971).
Мессерер-Плисецкая, Рахиль Михайловна — актриса кино, мать Майи Плисецкой (находилась в лагере с грудным ребёнком).
Сац, Наталия Ильинична — режиссёр и театральный деятель, жена И. Я. Вейцера.
Сербина, Ксения Николаевна — историк и археограф, публикатор «Книги Большому Чертежу».
Соломянская, Лия Лазаревна — деятель советского кинематографа и журналистка, мать Т. А. Гайдара, бабушка Е. Т. Гайдара.
Петерс, Антонина Захаровна — жена Я. Х. Петерса.
Хакимова Хадича Гайнутиновна — жена К. А. Хакимова.
Хроновская (Устругова), Мария Ивановна — жена Л. А. Устругова; дочь И. Н. Хроновского.
Анна Ларина (муж — Н. И. Бухарин)
Евгения Серебровская (муж — А. П. Серебровский).
Вера Крестинская (муж — Н. Н. Крестинский).
Екатерина Мехоношина (муж — К. А. Мехоношин).
Ескараева, Марьям Гарифовна (муж — С. Ескараев)
/википедия

Thanks: kuks701

Share

2

Re: Лагерь "АЛЖИР" (с. Акмол Целиноградского р-на Акмолинской обл.)

сайт Музейно-мемориального комплекса жертв политических репрессий и тоталитаризма «АЛЖИР»  https://museum-alzhir.kz/ru/

Share

3

Re: Лагерь "АЛЖИР" (с. Акмол Целиноградского р-на Акмолинской обл.)

Книга памяти "Узницы АЛЖИРа"  https://ru.openlist.wiki/%D0%9A%D0%B0%D … 0%D0%B0%22

Материалы из книги "Узницы "АЛЖИРа" Карлага" ( Астана: АЖНР, 2001.), 2-го тома Книги памяти жертв массовых политических репрессий 30-40-х и начала 50-х годов. Список женщин - "жен изменников родины", отбывавших наказание в Акмолинском лагере.

Thanks: Doly7771

Share

4

Re: Лагерь "АЛЖИР" (с. Акмол Целиноградского р-на Акмолинской обл.)

АКМОЛИНСКИЕ НОВОМУЧЕНИЦЫ

+ Читати більше

Вот уже две тысячи лет для православных христиан жены-мироносицы являют собою пример подлинных христианских добродетелей верности и любви.

Один из православных священников-богословов XX века как-то на проповеди сказал: «Как часто в жизни религиозной наблюдаем мы обстановку смерти, страданий и погребения Спасителя. Ведь Христос ежечасно распинается в мире. Скрывает Божественный лик Свой за завесою страданий и испытаний, чтобы почувствовал Его любовь человек, чтобы эта Христова любовь раскрылась бы в страданиях человеческих. И как мало здесь подобных святым мироносицам. Как трудно представляется человеку сохранить полную верность Господу и Спасителю своему в минуты постигающих его испытаний… А вот здесь-то именно и открывается истинная христианская верность».

Действительно, как часто сейчас можно услышать, что невыносимо трудно порою бывает сохранить не то что совесть, достоинство или честь, а простую нелицемерную верность Христу и Его заповедям. Но нельзя сказать, что сохранить верность эту в современном мире невозможно. Это было и будет возможно всегда, и мы знаем множество примеров тому, как простые люди, такие же, как мы, невзирая ни на какие обстоятельства, хранили верность Христу до конца своей жизни, как печатью запечатлевая эту верность мученической смертью.

Так, в 1930-е годы многие их наших соотечественниц, как поется в 9-й песне канона новомученикам и исповедникам Российским, «мужественно последовали за Христом, возложив на себя исполнение служения мироносиц, терпя страдания за имя Его, верно служа отцам, мужьям и братьям нашим, принявшим мучения ради Христа».

27 июня 1930 года Сталин, выступая на XVI съезде ВКП(б) с политическим отчетом ЦК, сказал: «Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления». Спустя четыре года на XVII съезде партии был объявлен курс на «искоренение пережитков капитализма в сознании людей». Теперь главную роль на себя должна была взять система принудительного труда, так долго разрабатываемая и на деле так «мало» еще применяемая.

Как ядовитый, смертельно опасный дым, в воздухе уже витала идея, провозглашавшая: «Социализм – превыше всего, во имя его победы все дозволено». Именно тогда на смену морали, нравственности, дружелюбию пришли разнузданность и похабщина, ненависть и недоверие ко всем окружающим. Лагеря, расстрелы, раскулачивание отнюдь не были тайной для любого советского гражданина той эпохи. Об этом знали, но боялись говорить. Сомневались в правомерности всего этого, но тут же отбрасывали свои «мелкие» человеческие сомнения, боясь повторить участь уже осужденных.

Советской властью с неутомимостью и зверским азартом проводились одна за другой крупномасштабные операции по выявлению и уничтожению «врагов социализма». Тогда-то начальники карательных органов и предложили организовать исправительно-трудовые лагеря не только для изменников родины, но и для членов их семей. Стали появляться, помимо уже существующих «мужских» лагерей, лагеря для жен «изменников родины».

Всего в Союзе насчитывалось четыре собственно женских лагеря:
Акмолинский лагерь в Казахстане,
Темляковский лагерь, располагавшийся в 40 км от г. Горького,
Джангижирский лагерь, находившийся в 100 км от г. Фрунзе и
Темниковский лагерь в Потьме.

Самым «знаменитым» был Акмолинский лагерь жен изменников родины, или АЛЖИР, как иронически прозвали его отбывающие там наказание женщины. В документах он именовался исправительно-трудовым лагерем «Р-17».

«P-17» официально стал числиться как Акмолинское отделение Карагандинского исправительно-трудового лагеря лишь с 29 декабря 1939 года, а до того времени он фактически был зависим непосредственно от Москвы, являясь самостоятельной единицей. Вообще свою историю отделение ведет с 26-го поселка трудпоселений, на базе которого и было создано.

Сюда, в поселок № 26, в 1932 году привезли переселенцев из Белоруссии, а в 1933 году – из Крыма, Украины и Молдавии. Спустя некоторое время, в 1936 году, здесь началось строительство бараков и формирование детской колонии. Но уже в августе 1937 года переселенцы были выселены в другие спецпоселки.

Через некоторое время земля, на которой еще не высохли горькие и кровавые слезы спецпереселенцев, была снова орошена слезами теперь уже «алжирок».

Обобщенный портрет «изменника родины» нарисовать невозможно, хотя советская власть прилагала немалые усилия к тому, чтобы обезличить тех, кто попадал в лагеря. Так было и в АЛЖИРе. Туда попадали женщины разных национальностей, социального положения и профессий. Экономист, врач, зоотехник, музыкант, педагог, продавец, химик – наиболее часто встречающиеся профессии узниц АЛЖИРа. Но были и такие, кто не имел профессии к моменту ареста: в их личной карточке осужденного в графе «специальность» было записано: «не имеет» или «без специальности».

Работать в невыносимых условиях на самой грязной и изматывающей работе приходилось не только не получившим профессию, но и тем женщинам, у которых было гуманитарное, музыкальное и иное образование, не нужное никому в лагерных условиях.

В лагере среди прочих выделялись женщины, которые не были женами «изменников родины» и не являлись членами их семей. Но особо жестокое к ним отношение со стороны надзирателей и начальства предписывалось указами и распоряжениями сверху. Что же это были за женщины и чем они так не угодили советской власти?

Они не были революционерками, стремившимися к смене режима. Они не воровали деньги из государственной казны для своих нужд, не занимались порчей государственного имущества. Но эти и многие другие преступления против власти и отечества инкриминировались им в вину. Потому что это были женщины, готовые отказаться от всего, кроме самого для них главного – православной веры!

Сказать при всех о том, что ты верующий православный человек, в то время было равносильно тому, чтобы прилюдно объявить себя сумасшедшим. Но отношение к последним было в тысячи раз лояльней, чем к христианам, мусульманам и вообще верующим людям.

«Религия – опиум для народа» – лозунг, известный многим людям старшего поколения. Прикрываясь именно этим лозунгом, грабили и взрывали храмы, ссылали и расстреливали священников, монахов и мирян. Были и в АЛЖИРе женщины, не пожелавшие отречься от веры во Христа и тем обрекшие себя на лагерное заключение.

Много православных страдало в лагерных узах. Некоторые из них, живя в тяжелейших условиях, озлобились на власть, не сохранили любовь к ближнему, впали в грех осуждения. Но все же многие до последней минуты своей жизни хранили веру, надежду и любовь.

Новомученики за веру и исповедники прославлены ныне Русской Православной Церковью в лике святых. Среди них и 12 узниц Акмолинского женского лагеря. 12 женщин твердой веры, помня слова Христа: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня», безропотно претерпели лагерные муки и со смирением склонили свои главы в час смертный. Вот их имена.

Евдокия Прохоровна Андрианова. Монахиня. Родилась в с. Губино Виноградского района Московской области. В 1932 г. была осуждена тройкой ПП ОГПУ МО по ст. 58-10 и приговорена к 3 годам лишения свободы. Срок наказания отбыла. После освобождения работала уборщицей в школе с. Губино. С 1937 г. не работала по состоянию здоровья. 7 октября 1937 г. вновь арестована и 21 ноября 1937 г. осуждена тройкой НКВД по Московской области на 8 лет лишения свободы за то, что «среди местных колхозников вела к/р (то есть контрреволюционную) сектантскую деятельность, направленную против мероприятий соввласти». Поступила в КАРЛАГ с московским этапом 20 декабря 1937 г. Находилась в Акмолинском отделении КАРЛАГА (АЛЖИР). В АЛЖИРе арестована в 1942 г.

Анна Антоновна Водоланова. Родилась в 1890 г. в Кадиевском районе Донецкой области в крестьянской семье, в 1935 г. осуждена по ст. 58-10 УК на 6 лет исправительно-трудовых лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Акилина Степановна Дубовская. Родилась в 1892 г. в Старобельском районе Минской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; в 1937 г. осуждена по ст. 58-10 на 10 лет лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Наталия Федоровна Копытина. Родилась в 1885 г. в Трубетчинском районе Рязанской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; в 1937 г. осуждена по ст. 58-10 на 8 лет лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Александра Михайловна Смолякова. Родилась в 1880 г. в Лебединском районе Рязанской области; в 1939 г. осуждена по ст. 58-10 на 10 лет лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Ирина Лаврентьевна Гуменюк. Родилась в 1885 г. в Фельшинском районе Каменец-Подольской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; в 1940 г. осуждена по ст. 127 на 8 лет лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Ксения Михайловна Радунь. Родилась в 1875 г. в Демитревском районе Черниговской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; в 1940 г. осуждена по ст. 127 на 5 лет лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Марфа Ивановна Дударенко. Родилась в 1885 г. в Зинковском районе Полтавской области в крестьянской семье; в 1939 г. осуждена по ст. 58-10 ч. 1 на 3 года лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Домна Ефимовна Василькова. Родилась в 1887 г. в Минаковском районе Подольской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; в 1940 г. осуждена по ст. 58-10 на 3 года лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Татьяна Игнатьевна Кушнир. Родилась в 1889 г. в Вобровицком районе Черниговской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; осуждена по ст. 58-10 ч. 1 на 2 года лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Наталия Семеновна Карих. Староста церкви. Родилась в 1885 г. в с. Романово Лебедянского уезда Тамбовской губернии, работала в индивидуальном хозяйстве; 30 декабря 1937 г. осуждена тройкой при УНКВД СССР по Рязанской области по ст. 58-10 ч. 1 на 8 лет лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

Иустина Матвеевна Меланич. Родилась в 1887 г. в Тупиченском районе Черниговской области в крестьянской семье, работала в индивидуальном хозяйстве; в 1940 г. осуждена по ст. 58-10 ч. 1 на 2 года лагерей; срок отбывала в АЛЖИРе.

20 апреля 1942 года судебной коллегией по уголовным делам Карагандинского облсуда в Акмолинском отделении КАРЛАГА монахиня Евдокия Прохоровна Андрианова и еще 10 женщин были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Иустина Матвеевна Меланич приговорена к 10 годам лишения свободы с поглощением срока предыдущего приговора.

+ Читати більше

Карагандинская земля недаром была названа Святейшим Патриархом Алексием во время его визита в 1997 году в город Караганду «распростертым антиминсом, содержащим в себе мощи новомучеников». А сколько еще таких «антиминсов»?

Вместе со смертью мученика заканчивается лишь его земная жизнь и начинается жизнь вечная со Христом в Царствии Небесном. Апостол Павел в Послании к филиппийцам писал: «Для меня жизнь – Христос и смерть – приобретение» (Флп. 1, 21). Таким именно приобретением стала для акмолинских узниц их мученическая кончина.

Для современного поколения девочек, девушек и женщин подвиг акмолинских мучениц должен стать примером веры и любви ко Христу, из которого они черпали бы силы для исполнения своего жизненного подвига.

Автор: Юрий Кищук
Караганда, 20 / 04 / 2007
www.pravoslavie.ru/put/070420143002.htm

Share

5

Re: Лагерь "АЛЖИР" (с. Акмол Целиноградского р-на Акмолинской обл.)

У книзі "Реабілітовані історією. Донецька область. Книга дев’ята" є список донеччанок, ув’язнених в Акмолинському виправно-трудовому таборі «АЛЖИР» (с. 594-615): www.reabit.org.ua/files/store/Don9.pdf.pdf
Викладатиму інформацію у відповідні фамільні теми.

Принципово пишу (і відповідаю) українською, бо для мене це важливо.
Thanks: Алена1

Share

6

Re: Лагерь "АЛЖИР" (с. Акмол Целиноградского р-на Акмолинской обл.)

«Клянусь, я этого не заслужила». Как уничтожали женщин в лагере для жен изменников родины
7 апреля 2020
Адар'я Гуштын / Инфографика: Антон Девятов, Юлия Бобруйская / TUT.BY


90 лет назад в Советском Союзе был создан ГУЛАГ — главное управление лагерей, но со временем под этим словом стали понимать всю советскую репрессивную систему, которая состояла из более чем 400 лагерей. В проекте «Жены „врагов народа“» мы хотим рассказать про лагерь АЛЖИР, его название не имеет ничего общего с африканской страной. АЛЖИР — это Акмолинский лагерь жен изменников родины в Казахстане. За 16 лет существования через него прошли более 18 тысяч женщин. В одном бараке жили беременные и старухи, актрисы и рабочие, профессура и безграмотные крестьянки — система ни для кого не делала исключений. Среди осужденных было 134 женщины из Беларуси, некоторые прибыли в лагерь с грудными детьми.

В 1934 году в советском законодательстве появляется термин «член семьи изменника родины» (так называемые «чсиры»), судьба таких людей была решена: они подлежали аресту и осуждению автоматически. Сталин считал, что репрессируемые женщины были не просто женами «врагов народа», они были женами «главных врагов» — партийных деятелей, руководителей заводов, видных военачальников, деятелей культуры. Той самой элиты, которую Сталин воспринимал как источник заговоров против его власти. Он считал, что жены всегда на стороне своих мужей, а значит, помогали им, а значит, должны быть уничтожены. 20 из 134 репрессированных из Беларуси женщин умерли в АЛЖИРе, здоровье и моральное состояние остальных было сильно подорвано: многие так и не смогли вернуться домой, восстановить семью и до конца жизни боялись говорить о жизни в лагере.

В лагерь бросили и заслуженную артистку, и жену «всесоюзного старосты»
Официально лагерь назывался «26-й точкой» Карлага, самого крупного филиала ГУЛАГа. Сами заключенные называли его сокращенно АЛЖИР — Акмолинский лагерь жен изменников родины, ближайшим городом был Акмола, теперь это Нур-Султан — столица Казахстана.

В АЛЖИРе собралась интеллектуальная элита страны — писатели, ученые, инженеры, артисты. У 90% заключенных было высшее образование. Дирижер Ленинградской оперетты Марианна Лер собирала из заключенных хор. А балерина Татьяна Афонина организовала в бане танцевальный кружок, и женщины, несмотря на усталость после работы, приходили вальсировать. На праздники здесь ставили спектакли, и уровню постановок могли позавидовать столичные театры.

— Была артисткой, стала вышивальщицей. Работала хорошо, даже в стахановки вышла, дополнительную булочку получала, — вспоминала Афонина. — После рабочего дня в бане организовала танцевальный класс. Уставшие за день подруги оживали. Да, молодость — великая сила!

https://img.tyt.by/n/infografika/07/2/age_desk.png

В лагере были и простые женщины — осужденные за «антисоветскую деятельность» («призывали не ходить на выборы», «не верили в успех колхозов», «выступали против займов государству»), а также осужденные за веру в Бога.

Система ни для кого не делала исключение. Уже после войны жертвой репрессий стала певица Лидия Русланова, народная любимица, исполнительница песен «Валенки», «Катюша», «Степь да степь кругом» прошла этапом через АЛЖИР. Ее задержали вскоре после ареста мужа, генерала Владимира Крюкова, он получил 25 лет лагерей по делу о «заговоре военных» — как соратник маршала Жукова. Вскоре пришли и за Лидией — артистку обвинили в антисоветской пропаганде и присвоении трофейного (немецкого) имущества: семья жила роскошно и до, и после войны. Руслановой дали 10 лет исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества, в списке было 132 картины, некоторые картины из ее коллекции позже были приобретены и хранятся в фонде Национального художественного музея Беларуси. Лидия Русланова сначала работала на стройке, потом гастролировала по лагерям — в сопровождении конвоя. Высшие чины колонии сидели в первых рядах, аплодисменты на ее концертах были запрещены. На свободу Русланова вышла после смерти Сталина, в июле 1953-го. В первые дни после освобождения она разговаривала очень тихо, почти шепотом и, если кто-то начинал говорить громко, просила: «Тише, тише».

Фото: архив семьи
С 1938 по 1950 через АЛЖИР прошло 18 тысяч узниц, 8 тысяч отбыли здесь срок «от звонка до звонка», около 600 умерли в лагере. На фото — одна из заключенных Гертруда Платайс. Фото: архив семьи


Через АЛЖИР прошла также актриса и мать знаменитой балерины Рахиль Плисецкая. В лагерь она попала с грудным сыном. За что ее судили? Муж Рахиль, дипломат Михаил Плисецкий, взял на работу Ричерда Пикеля, которого позже расстреляли как участника показательного процесса над группой бывших руководителей партии. После этого в обойму НКВД попали все, кто был с ним связан. Плисецкого расстреляли в январе 1938-го, через два месяца пришли за его женой. Рахиль дали восемь лет и вместе с 8-месячным сыном Азарием увезли в Казахстан. Старших детей, в том числе Майю, успели забрать родственники. Благодаря их влиянию удалось добиться досрочного освобождения Плисецкой, но в Москву Рахиль смогла вернуться только после войны. До этого была в ссылке в Шымкенте (тоже Казахстан), где работала учителем танцев в одном из клубов.

— Отца своего я никогда не видел, — вспоминал Азарий Плисецкий в интервью «Радио Свобода». — Он узнал обо мне от следователя, который позвонил матери и сказал: «Никаких вопросов не задавать! Кто родился?» Мама сказала, что родился сын — и тут же повесили трубку. Это был прием следователя, чтобы добиться подписи отца. Со дня моего рождения, это можно посмотреть в протоколах, отец подписывал все чудовищные обвинения… Ходить я начал в лагере. Мама вспоминала, что все женщины хотели меня взять на руки, потому что все скучали по своим детям… Мне грозила ссылка в детдом, но благодаря матери, она кормила меня грудью, меня не отняли от нее. Когда мама плакала, я ее утешал: «Не плачь, домой поедем». Хотя понятия дома у меня еще не было… Всю жизнь я боюсь людей в форме, а при лае собак руки покрываются «гусиной кожей».


Не смогла отбиться от НКВД даже жена Михаила Калинина, номинального главы государства, «всесоюзного старосты». В 1924 году Екатерина Калинина написала донос на собственного брата, руководителя предприятия, его впоследствии расстреляли. В 1938-м пришли уже за ней. Екатерине позвонили из Кремля и попросили приехать в ателье на примерку нового платья, но вместо портнихи ей навстречу вышли чекисты. Судили преданную партии активистку по антитеррористическому закону, который подписывал ее же муж. Приговор — 7 лет лагерей, на тот момент ей было уже 56. Влиятельный муж все-таки помог ей: в АЛЖИРЕ Екатерине выдали инвалидность, после чего ее перевели на более легкую работу, вошебойкой — счищать гнид с белья заключенных. Жила Екатерина Калинина в бельевой, условия там были лучше, чем в бараке. В 1945-м смертельно больной Калинин обратился к Сталину с просьбой помиловать его жену. Хозяин смилостивился, и через месяц Екатерина смогла вернуться в Москву. Правда, жила она на даче у дочери, семейные отношения с мужем больше не поддерживала.


Под каток репрессий попала и семья маршала Михаила Тухачевского, который в 1937-м был расстрелян по «делу антисоветской троцкистской военной организации». Сестры Тухачевского оказались в АЛЖИРе.

— После реабилитации мне пришлось быть на открытии музея генералу Карбышеву, — вспоминала Елизавета Арватова-Тухачевская, ее муж — военный летчик, как и брат, был расстрелян в 1937 году. —  Когда я увидела макет немецкого концлагеря Маутхаузен, я удивилась: это была точная копия нашего Акмолинского лагеря, только бараки наши были длиннее, и не было трубы крематория, потому что в Казахстане земли много и хоронили всех женщин в землю, просто за зоной.

Женщин преследовали по отработанной схеме. Вслед за мужем приходили к женам — проводили обыск, задерживали и на допросах спрашивали только об одном: «Кто родственники? Кто живет за границей? Кто приходил в гости? Что знали об антисоветской деятельности своего мужа?» Если женщина отвечала, что ничего не знает, следовал «ударный» вопрос: «Вы лжете. Следствию известно, что вы знали о контрреволюционной деятельности мужа». В уголовных делах, состоящих всего из нескольких документов, в большинстве случаев даже нет протоколов допроса свидетелей. В справке на арест — стандартная, написанная под копирку, фраза: «До ареста мужа проживала вместе с ним и была посвящена в его контрреволюционную деятельность» — этого было достаточно и чтобы задержать женщину, и чтобы дать ей срок.

Фото: Радыё Свабода
Семья Платона Головача. Когда задержали его супругу, их дочери Галине было 7 лет, сыну Роллану — 1 год

В деле Нины Головач-Вечар, жены белорусского писателя Платона Головача, есть показательный протокол допроса:

Вопрос следователя: Вам предъявлено обвинение по ст. 24−68, 24−70 и 76 УК СССР. Признаете себя виновной?

Ответ Головач-Вечар: Нет, не признаю. О контрреволюционной работе Головача Платона я ничего не знала. Записано верно, мною прочитано.

Дата, подпись — на этом все. Нину задержали 5 ноября 1937-го, через несколько дней после расстрела мужа. 28 ноября ей уже вынесли приговор.

А вот что писала о своем деле в обращениях к Ежову, Сталину, Калинину Владислава Алексеева. Ее муж Иосиф Куделько был директором Управления по охране авторских прав при Союзе писателей, расстрелян в 1937 году:

— Вызвали к следователю на 10 минут, где он мне предъявил обвинение за недонесение на мужа. Никаких изобличающих фактов дано не было. Я просила объяснить, в чем обвиняется мой муж, следователь ответил: «Это вас не касается»… Со мной дальше не разговаривали и отослали в камеру. Спустя два месяца я получила приговор — 8 лет исправительных трудовых лагерей, абсолютно без всякой вины… Невыносимо тяжело получить обвинение ни на чем не основанное и нести наказание совершенно невиновной. Клянусь, я этого не заслужила.

Фото: Адар'я Гуштын, TUT.BY
Так выглядят уголовные дела белорусок, которые попали в АЛЖИР. В 2016 году КГБ Беларуси передал в Казахстан копии 63 дел женщин, которые содержались в этом лагере

Часто между задержанием и приговором проходило меньше месяца. Обжаловать приговор было невозможно. Тем, кто признавал вину, давали чуть меньше. Несмотря на давление и пытки, многие женщины до конца отказывались давать показания против супругов.

В лагере вместе с женами партийной номенклатуры и деятелей культуры были и неграмотные женщины. В протоколах допроса, где их обвиняют в антисоветской деятельности, вместо подписи стоит крестик или отпечаток пальца.

— Моя дочь — честная колхозница, совсем неграмотная, а ее оклеветали за агитацию против советской власти, — писала властям мать осужденной 55-летней Улиты Коваленко из Пропойского района (сейчас Славгородский район), причем писала не сама, просила грамотных соседей. Улите дали 10 лет. — Она не знает даже такого слова — «агитация». Теперь Ужаков (бывший председатель колхоза, который написал донос на Коваленко. — Прим. TUT.BY) разоблачен как вредитель, его сняли с работы и передали суду. Все колхозники на общем собрании подтвердили, что Ужаков оклеветал мою дочь за то, что она активно всегда выступала и указывала на недостатки в его работе.

Просьбу матери власти не услышали, в 1943 году Улита умерла в лагере. Даже во время войны женщины продолжали «искупать вину» перед Родиной.

Лагерь с особым режимом

30-е годы на месте АЛЖИРа было место ссылки «кулаков», были здесь и белорусы, сохранились даже некоторые имена — Александр Афанасьев, Михаил Верховцев. Сначала они жили в палатках, потом вместе с другими ссыльными начали строить бараки и батрачить на колхоз. Большую часть местных жителей на тот момент принудительно выселили подальше, предварительно силой забрав скот. В 1937-м принимается решение строить на этом месте лагерь для жен «врагов народа», и ссыльных отправляют в другие спецпоселки. Первых узниц в АЛЖИР привезли в январе 1938-го.

https://img.tyt.by/n/infografika/0a/10/camp_map_720.jpg

Схема лагеря по воспоминаниям одной из бывших узниц

Этот лагерь был особенным. Первые два года — на строгом режиме: территорию обнесли двойной колючей проволокой, любая переписка была запрещена, поэтому о судьбе своих родных женщины ничего не знали. Считалось, что осужденные социально опасны и должны быть максимально изолированы. Наибольшая смертность приходится именно на этот период.

Что видели осужденные, когда прибыли в лагерь: глухая степь, зимой температура воздуха доходила до -40, летом была изнурительная жара и круглый год ветер. Около восьми тысяч женщин содержались в лагере одновременно. Один барак был рассчитан на 300 осужденных.

https://img.tyt.by/720x720s/n/balay/0f/3/005_20200406_alzir.jpg
Фото: TUT.BY
Воссозданная копия одного из бараков в АЛЖИРе

Бараки из самана строили сами женщины: ногами смешивали глину с соломой, делали кирпичи, сушили их и потом из них строили жилища. Внутри бараков стояли двухъярусные нары, в центре — буржуйка. Зимой температура не поднималась выше трех градусов. Женщины по очереди дежурили у печки, чтобы поддерживать тепло. Топили камышами, их же постилали вместо матрасов. Блохи и клопы были обычным делом. Первые годы стояла страшная антисанитария, не было даже воды.

Женщин привозили в лагерь в том, в чем задерживали. Некоторые были в ночных сорочках и тапочках. Другие — в вечерних платьях и на каблуках: перед задержанием им говорили, что везут на свидание с мужем, несчастные жены надевали свои лучшие наряды, даже не подозревая, какой ад их ждет впереди. Арестованных до полугода могли держать в тюрьме, все в той же одежде, так что в лагерь многие приезжали в рванье, им даже не в чем было выйти на работу.

Фото: Игорь Бургандинов
Иллюстрация работы заключенных. Фото: Игорь Бургандинов
Каждая осужденная была обязана работать, именно так она могла «искупить свою вину» перед Родиной. В лагерях были свои показатели: отработаешь меньше — не получишь паек, который был и так скудным. Агрономам, ветеринарам было полегче: они могли устроиться по специальности. Хуже всего приходилось гуманитариям и деятелям культуры, их отправляли на тяжелые сельхозработы. Женщины руками копали траншеи для орошения. Систему для орошения, кстати, разработала одна из осужденных — агроном Галина Руденко. Позже ее идеи изучали и внедряли по всему Казахстану.

— Вскоре АЛЖИР стал прибыльным многопрофильным хозяйством благодаря каторжному труду заключенных, — вспоминала Мариам Анцис, жена секретаря Краснолуганского горкома. — Женщины работали с утра до вечера, вручную выкопали пруд, провели арыки к огороду и посаженному ими же саду. Делали саман, построили ферму, пахали, сеяли.

Вся выращенная продукция шла в город, питание самих осужденных было скудным, и не дай бог во время работы хоть что-нибудь съесть — наказание будет неминуемым. Совсем рядом росли яблоки и малина, а дети узниц страдали от острого дефицита витаминов.

— Продукты были скудными — бараньи головы, требуха и ячневая каша, — вспоминала последняя свидетельница АЛЖИРа Анна Енданова, ее муж был следователем НКВД, в 1937 году его расстреляли.

В лагере работало швейное производство: одежду шили и для себя, и на заказ — в годы войны отправляли на фронт форму. На фабрике работали в основном самые слабые узницы — пожилые, беременные и инвалиды, которые не могли выйти в поле. При свете керосиновых ламп шили по 14−16 часов в сутки. Работали в две смены — и днем, и ночью. Конечно, никакой оплаты за свой труд женщины не получали. Им говорили, что трудом они должны искупить вину перед Родиной.

В 1940 году начальство решило, что осужденные женщины не представляют опасности, и лагерь перевели на общий режим. Наконец-то разрешили переписку — два письма в год. Послания от родных узницы вешали на стенах в бараке — все время были мысли о доме.

Узницы с теплотой вспоминали только об одном начальнике АЛЖИРа — Сергее Баринове. Его перевели в Казахстан после того, как он осмелился усомниться, справедливы ли столь массовые аресты. Женщины называли его между собой Валерьян Валерьянович — за то, что мог успокоить и даже пожалеть. В конце 80-х Баринов заявил, что никогда не считал осужденных женщин хоть в чем-либо виновными.

Немка Гертруда Плайтис после освобождения с благодарностью вспоминала, как местные жители, рискуя своими детьми, как могли, помогали заключенным. Когда женщины выходили в поле, дети из ближайших деревень бросали в них белые камни. Сначала узницы обижались: «За что?». Но вскоре поняли: это был засохший творог.

«Нас везут в Казахстан», — писали кровью заключенные

После вынесения приговора женщины продолжали находиться в тюрьме — до отправки в лагерь. Обычно это занимало до шести месяцев. Исключение делали изредка для беременных и кормящих матерей. Так, Янина Германович, жена расстрелянного белорусского писателя Тодара Кляшторного, свой приговор — 8 лет — услышала в товарном вагоне, куда ее с 3-месячной дочерью забросили чекисты.

Фото: Айтжан Мурзанов

Покрывало, в котором осужденная Янина Герасимович везла маленькую дочку Фото: Айтжан Мурзанов
Белоруски прибывали в АЛЖИР этапами из Минска и Орши. Даже после вынесения приговора осужденным не говорили, куда их этапируют. Несколько недель женщины ехали в поездах в полном неведении. На промежуточных станциях в вагоны подсаживали все новых и новых заключенных.

— В вагон заходят работники НКВД, их много, но выделяется один: «Итак, вы осуждены как члены семей изменников Родины. Народу будет легче дышать без вас. Дети ваши отказались от вас, а мужья ваши расстреляны», — вспоминала Мариам Анцис. Но были среди конвоиров и те, кто помогал, рискуя: — Куда же нас везут? На одной из остановок конвоир Ваня шепотом говорит, что принес книжку — «Наша Родина». Ничего не понимаем, собрались вокруг, пересматриваем каждую страницу, на карте Казахстана красным карандашом был выделен Акмолинск.

Фото: TUT.BY
В таких вагонах женщин доставляли в лагерь
Но как сообщить родственникам? Заключенным раз в день выдавали паек. Часто это была несъедобная селедка, завернутая в бумагу. Женщины рвали ее на клочки, костями от рыбы резали себе пальцы, и кровью писали фамилии, адреса родственников и фразу «Нас везут в Казахстан». Потом сворачивали записки и бросали в уборную — внутри вагонов в полу была дырка. Эти записки находили жители городов, где проходил состав. Неравнодушные люди отправляли письма по указанным адресам. Так родственники некоторых осужденных узнали, куда увезли их родных.

— Когда маму вместе с другими заключенными везли в лагерь, она смогла выбросить записку, на которой написала адрес сестер и просила отправить его по адресу. Нашлась добрая душа, письмо дошло, и родные узнали о судьбе их сестры, — вспоминала Инна Бронштейн, ее отца — литературного критика расстреляли в Минске, а мать Марию Минкину отправили в АЛЖИР.

https://img.tyt.by/720x720s/n/balay/08/4/007_20200406_alzir.jpg
Фото: TUT.BY
Имя каждой невинно осужденной женщины нанесено на мраморные плиты у музейно-мемориального комплекса

В АЛЖИРе в разные годы содержались Елена Кучинская-Старостенко (жена ректора БГУ Алексея Кучинского), Лидия Сташевская (жена писателя Василя Сташевского), Елена Рыдзевская (теща писателя Петруся Бровки), Анна Лютько (жена председателя Жлобинского райисполкома), Анастасия Лебединская (жена дьякона в Азеранской церкви), Мария Залесская (жена заместителя наркомзема БССР Александра Залесского) и другие — всего 134 человека.

Акмолинский лагерь жен изменников родины просуществовал до 1950 года. Репрессии не останавливались ни на время войны, ни после. За это время через АЛЖИР прошло свыше 18 тысяч женщин, более восьми тысяч отбыли срок «от звонка до звонка». На территории лагеря родилось полторы тысячи детей, изъятых впоследствии у матерей.

Фото: Игорь Бургандинов
На входе в музей стоят памятные плиты от государств, чьи соотечественницы были незаконно арестованы и отправлены в АЛЖИР. Есть и плита от Беларуси. Фото: Игорь Бургандинов

Именно разлука с детьми была самым большим испытанием для узниц. Детей принудительно забирали в детские дома, где они жили с клеймом «врага народа», где их унижали и воспитатели, и другие дети. Репрессии не заканчивались после освобождения. У женщин в паспорте стояла отметка, что им запрещено въезжать в большие города, в том числе и в Минск. Разыскать своих детей было непросто — их следы часто терялись в архивах детдомов. О том, как в сталинских лагерях выживали дети, — в нашем следующем материале.

Все 134 белоруски — узницы лагеря

Возраст узниц:
20–29
30–39
40–49
50–59
60 и старше

Погибли
Алещенко Пелагея Трофимовна
Вильчик Степанида Фомична
Зинюк Лидия Ивановна
Зубович Анна Антоновна
Камеко Антонина Степановна
Карбовская Елена Васильевна
Коваленко Улита Платоновна
Короткова Александра Капитоновна
Лебединская Анастасия Адамовна
Лобацевич Надежда Васильевна
Лосовская (Ласовская) Антонина Николаевна
Мешкова София Максимовна
Миланович Анна Васильевна
Миронова Мария Адамовна
Наркевич Мария Оттовна (Антоновна)
Никитина Стефанида Ефимовна
Новмержицкая Елена Ивановна
Пинчук Анна Игнатьевна
Свите Стефанида Корниловна
Шалейко Варвара Васильевна

Освобождены
Августайтис Лидия Николаевна
Августинович Елена Ивановна
Бандина Анна Николаевна
Белановская Мария Яковлевна
Белуга Евгения Михайловна
Бем-Вебби Мария Ромуальдовна
Борель Лидия Яковлевна
Бурачевская Ксения Львовна
Ванькевич Мария Эдуардовна
Вечор Нина Федоровна
Воронецкая Анастасия Васильевна
Высоцкая Татьяна Александровна
Гервицкая Елизавета Иларионовна
Германович Янина Михайловна
Гнилякевич Федора Антоновна
Гомонова (Маргелова) Серафима Георгиевна
Горянина Надежда Ефимовна
Гришель Зинаида Петровна
Груздевская Нина Павловна
Гуделюк Прасковья Ивановна
Дзяткова Ксения Сергеевна
Дьякова Мария Ивановна
Евтысюк Стефанида Федосьевна
Еркович Полина Федоровна
Жаркова Ольга Венедиктовна
Ждан Любовь Ивановна
Завойская Людмила Андреевна
Залевская Екатерина Алексеевна
Залесская Мария Андреевна
Игнатович Елена Ильинична
Камейша Ядвига Антоновна
Кандыба Анна Федоровна
Кецко Нина Михайловна
Козловская Анна Антоновна
Козловская Екатерина Адамовна
Колендо Зинаида Иосифовна (Ивановна)
Короткевич Неонила Дмитриевна
Кравченко Ефимия Федоровна
Красичкова Елена Иосифовна
Кукша Христина Поликарповна
Кумпицкая Екатерина Михайловна
Кухаренко Прасковья Ивановна
Ластовская Софья Лаврентьевна
Латишевская Вера Васильевна
Лепешко Агафия Тимофеевна
Липинская Мария Иосифовна
Лободаева Ольга Игнатьевна
Лукашенко Екатерина Петровна
Лютько Анна Афанасьевна
Макеева Елена Кондратьевна
Макеенко Наталия Константиновна
Малова Мария Фоминична
Марцынская Юзефа Антоновна
Матюхина Екатерина Ивановна
Мацюк Ольга Сергеевна
Минина Надежда Яковлевна
Михайлова Анна Милославовна
Мозоляко Варвара Александровна
Новохрест Ульяна Адамовна
Онуфриева Анастасия Авраамовна
Орехович Ульяна Петровна
Павловская Анастасия Ивановна
Павловская Людмила Ивановна
Павлюкевич Юлия Александровна
Павлюкова Анна Петровна
Петравец-Адась Вера Ивановна
Пик Ольга Павловна
Пикулик Елена Степановна
Питомцева Александра Георгиевна
Пустовойтова Мария Александровна
Радькова Восслина Григорьевна
Родионова Валентина Дмитриевна
Рудзь Наталья Давыдовна
Русакова Надежда Мироновна
Рушинг Анелия Фоминична
Рыдзевская Елена Григорьевна
Сергучик Ольга Даниловна
Скачук Елена Ивановна
Скоморохова Людмила Алексеевна
Скрастина Ефросинья Петровна
Смоликова Анастасия Арсентьевна
Сташевская Ольга Александровна
Сташевская Татьяна Ивановна
Стащенко Дарья Михайловна
Судзиловская-Шейченко Анна Константиновна
Суливанская Екатерина Павловна
Тауклис Мария Григорьевна
Тихонова Александра Михайловна
Труба Вера Игнатьевна
Трутко Меланья Ивановна
Цыбульская Елизавета Ивановна
Чеботарева Вера Профирьевна
Чернушевич Мария Лукинична
Шабан Анастасия Семеновна
Шиманова Анастасия Васильевна
Шкрабакова Агриппина Григорьевна
Шлейко Ксения Романовна
Шушкевич Екатерина Павловна
Щербакова Анастасия Андреевна
Эльберг Валентина Семеновна
Переведены в другой лагерь
Абушенко Лидия Климовна
Алексеева Владислава Никитовна
Бабошкина Елена Павловна
Боде Татьяна Алексеевна
Говор Варвара Минична
Гольц Анна Павловна
Кучинская-Старостенко Елена Федоровна
Лиходзиевская Эмилия Иосифовна
Мельникова Дарья Назаровна
Панфилова Татьяна Порфирьевна
Петроченко Александра Ивановна
Пиульская Мария Александровна
Хилько Анна Казимировна

Судьба не известна
Чумак Татьяна Даниловна

Читать полностью:  https://news.tut.by/society/678984.html

Share