1 ( 20-04-2014 09:51:57 змінене PElena )

Тема: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Из уголовного дела моего дедушки, Пономаренко Ильи Степановича, уроженца и жителя хутора Забредки Новосанжарского района Полтавской области,


довідка Ново-Санджарівської селищної ради Ново-Санджарського району на Полтавщині 
від 18.11.1937 № 10-265 (Управління СБУ в Полтавській області, архівна кримінальна справа № 11682-с):

"За кордоном в еміграції перебувають його двоюрідні брати,
які в часи деникінської реакції приймали активну участь - один Пономаренко
Павло Миколайович
був деникінським старшиною, другий Федір Миколайович -
деникінським офіцером".

Вот с этой фразы и начался мой поиск. Обращалась в Полтавский архив, ГАРФ, ФСБ РФ, РГВА, Харьковскую правозащитную группу, РГВИА, ЦГАВО Украины.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

2 ( 19-04-2014 19:17:52 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Ответ: 


ЦЕНТРАЛЬНИЙ ДЕРЖАВНИЙ АРХІВ ВИЩИХ ОРГАНІВ ВЛАДИ ТА УПРАВЛІННЯ УКРАЇНИ
(ЦДАВО УКРАЇНИ)


03110, м. Київ-110, вул. Солом’янська, 24


Що стосується відомостей про перебування Пономаренка Павла Миколайовича та Пономаренка Федора Миколайовича в еміграції, повідомляємо, що у фонді № 3795 "Українська Господарська Академія в Ч.С.Р.", який зберігається в ЦДАВО України, були виявлені їх особові справи.


Якщо ці відомості Вас зацікавили, то запрошуємо Вас ознайомитися з документами про Пономаренка Павла Миколайовича та Пономаренка Федора Миколайовича у читальному залі архіву, який працює щодня, крім суботи та неділі з 9-00 до 18-00. Останній день місяця - санітарний. Дозвіл для роботи з документами Національного архівного фонду України в читальному залі архіву надається на підставі особової заяви і документа, що посвідчує особу.
Архів також виконує замовлення на ксерокопіювання документів за попередньою їх оплатою та пред’явленням копії ідентифікаційного коду.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

3 ( 20-04-2014 08:35:26 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Из личного дела Пономаренко Павла Николаевича (ЦДАВО, Ф-3795, оп.  1, спр. 1777)


Документ 1.

До Вельми Поважного Пана Ректора Української Господарської Академії в Падебрадах Ч. С. Р.
Громад – емігранта Павла Пономаренко

Прохання


Ласково прошу прийняти мене в число студентів – (матурантів) стипендіатом Укр. Господ. Академії, - на економічний підвідділ економічного відділу.
При цьому прикладаю: 1) житепис, 2) підписку коритися всім правилам та розпорядженням Академії.
Три фотографічні картки й свідоцтво про скінчення 6 класів Кобеляцької чоловічої гімназії будуть представлені додатково.
Тепер я налагодив переписку з родичами й зараз чекаю з України свого свідоцтва про освіту. Разом з цим зобов’язуюся здати через рік іспит на одержання матури.

23 липня 1924 р. Павло Пономаренко.
Моя адреса: Polska, m. Baranowiczi, dm. Daiewo Ksiadz Proboszer Wan’kowicz (dla Ponomarenko P.)

Документ 2.

Підписка

Я, Павло Пономаренко, даю свій підпис коритися всім правилам та розпорядженням Академії.

23 липня 1924 р. Павло Пономаренко. Польща.

Документ 3.

Житепис

Народився я на х. Забрідки Ново-Сенжаровскої волості Кобелякского повіту на Полтавщині 1894 року 30 травня. Дитячі роки прожив у батьків на хуторі. На осьмім році вступив до початкової Ново-Сенжаровскої школи, по скінченню котрої перейшов до Двух класної Міністерскої школи теж в м. Нових Сенжарах. Скінчивши Міністерску школу в м. Нові Санжари в 1910 році, я в серпні того ж року поступив в чоловічу гімназію в Кобеляках в 4-й клас. Кобеляцьку гімназію скінчив я в 1914 році. Весну і літо 1915 року я провів в Полтаві при Сельско – Господарчім зразковім полі, яко практикант, маючи на меті осенію того ж года поступить в Сельско - Господарчій Инстітут в Харкові але в серпні місяці 1915 рока був забраний до войска Російскої армії. Службу війскову служив в Севастополі в крепостній артилерії, яко вольноопреділяющійся 1 розряду. В початку 1917 року поступив в Кіевску Констянтинівску війскову школу, яку кінчав уже при Центральній Раді. В роках 1918, 1919, 1920 брав активну участь в Українській армії в боротьбі с червоними й чорними ворогами Української Держави. Зараз перебуваю на приватній праці у ксенза на Білорусі до сегодняшного дня.

23 липня 1924 р. Павло Пономаренко.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

4 ( 20-04-2014 08:36:20 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Из личного дела Пономаренко Федора Николаевича (ЦДАВО, Ф-3795, оп.  1, спр. 1776)

Документ 1.

Пан - Пономаренко Хведір.
Дата вступу прохання до канцелярії і ч. вход. журналу - 28 / VІІ 1924, 3721.
Рік, місяць, число, місце народження - 7 / ІІ 1898, хутор Забрідки Кобеляцького повіту на Полтавщині
Національність - укр.
Освіта – середня і рік скінчення школи - 6 класів Кобеляцької гімназії
Висока і рік скінчення чи виходу зі школи - -----. 
Перелік документів - 1. Підписка, 2. життєпис, 3. до фін. госп. ком.
Сучасне місцеперебування та адреса - Polska, m. Baranowiczi, dm. Daiewo Ksiadz Wan’kowicz (dla Ponomarenko)
Чи подавав вже прохання до Академії і коли подано, то з якої причини не прийнятий - ----
Чи зараз є студентом якої будь високої школи - ----
У який відділ – економічний підвідділ економічного відділу

Вислід прохання:

У деканаті – відмовити /підпис/
У комісії – відмовити, брак освіти. 4 / VІІІ /підпис/.
У сенаті - ----
УВАГА:
Причина відмовлення – не вистачає освіти. /підпис/
Повідомлений дня 2.ІХ.1924.

Документ 2.

До Вельми Поважного Пана Ректора Української Господарської Академії в Падебрадах Ч. С. Р.
Громад – емігранта Хведора Пономаренко

Прохання

Ласково прошу прийняти мене в число студентів – (матурантів) стипендіатом Укр. Господ. Академії, - на економічний підвідділ економічного відділу.
При цьому прикладаю: 1) житепис, 2) підписку коритися всім правилам та розпорядженням Академії.
Три фотографічні картки й свідоцтво про скінчення 6 класів Кобеляцької чоловічої гімназії будуть представлені додатково.
Тепер я налагодив переписку з родичами й зараз чекаю з України свого свідоцтва про освіту. Разом з цим зобов’язуюся здати через рік іспит на одержання матури.

23 липня 1924 р. Хведір Пономаренко.

Моя адреса: Polska, m. Baranowiczi, dm. Daiewo Ksiadz Wan’kowicz (dla Ponomarenko)

Документ 3.

Підписка

Я, Хведір Пономаренко, даю свій підпис коритися всім правилам та розпорядженням Академії.

23 липня 1924 р. Хведір Пономаренко. Польща.

Документ 4.

Народився я на х. Забрідки Ново-Сенжаровскої волости Кобелякского повіту на Полтавщині 1898 року 7 лютого. В 1910 році вступив в Ново-Сенжарівську Вищу початкову школу й скінчив в році 1914. В вересні того ж 1914 р. вступив в 5-й клас Кобелякскої мужскої гімназії. В році 1916 був переведений в 7-й клас, але в серпні вступив до військової служби в Російській армії.
В році 1917 працював над організацією Українських частин на Саратовщині, з ними прибув на Україну і все дальший час перебував в Українських військових частинах. Роки 1918, 1919, 1920 брав активну участь в Українській армії в боротьбі з червоними й чорними ворогами Української Держави. Зараз перебуваю на приватній праці у ксьондза на Білорусії, до сього дня несу гірку долю змученого Українського війська, що інтерноване в Польщі.

23 липня 1924 року. Хведір Пономаренко.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

5

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Итак, что известно из личных дел?


Пономаренко Павел Николаевич, 30.05.1894 года рождения


1902 - 19хх - начальная Ново-Сенжарская школа
19хх - 1910 - министерская двухклассная Ново-Сенжарская школа
1910 - 1914 - Кобеляцкая мужская гимназия
весна, лето 1915 - Полтавское сельско-хозяйственное опытное поле, практикант
август 1915 - Русская армия, Севастополь, крепостная артиллерия, вольноопределяющийся 1-го разряда
1917 - 19хх (окончил при Центральной Раде) - Киевская Константиновская военная школа
1918 - 1920 - Украинская армия
1924 - частная работа у ксенза, Польша
28.07.1924 - Украинская хозяйственная академия в Падебрадах (Чехословацкая республика), студент (матурант) экономического подотдела экономического отдела.


Пономаренко Федор Николаевич, 07.02.1898 года рождения


1910 - 1914 - начальная Ново-Сенжарская школа
1914 - 1916 - Кобеляцкая мужская гимназия
август 1916 - Русская армия
1917 - организация украинских частей в Саратове
1918 - 1920 - Украинская армия
1924 - частная работа у ксенза, Польша
28.07.1924 - 02.09.1924 Украинская хозяйственная академия в Падебрадах (Чехословацкая республика), отказано в зачислении из-за недостаточного образования.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

6 ( 20-04-2014 13:14:07 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

necropolis.genealogia.ru/egpt.htm

В. В. Беляков.     Российский некрополь в Египте 

ПОГРЕБЕННЫЕ В ЕГИПТЕ
с дополнением лиц из поминального списка О. Д. Сериковой

ПОНОМАРЕНКО Павел, сконч. 22.10.1936 (греческое православное кладбище Шетби в Александрии, склеп под русской часовней (всего - 206)

А вдруг это мой Пономаренко Павел Николаевич?

Ответ:

Министерство иностранных дел Российской Федерации
119200, г. Москва, Г-200, Смоленская-Сенная площадь, дом 32 / 34

На Ваш запрос о Павле Николаевиче Пономаренко сообщаем, что, к сожаленью, в Архиве внешней политики Российской империи каких-либо сведений о нём не обнаружено. Советуем Вам обратиться по данному вопросу в Государственный архив Российской Федерации (119817, Москва, ул. Б.Пироговская, д. 17).

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

7

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

www.archives.gov.ua/ArchUkr/Palienko_2006.php


АРХІВИ УКРАЇНСЬКОЇ ЕМІГРАЦІЇ В РАДЯНСЬКИХ СПЕЦСХОВИЩАХ 
(ПЕРЕМІЩЕННЯ, ОПРАЦЮВАННЯ, ВИКОРИСТАННЯ)


М. Палієнко. Архіви української еміграції в радянських спецсховищах (переміщення, опрацювання, використання) // Український історичний журнал / Національна академія наук України. Інститут історії України. Інститут політичних та етнонаціональних досліджень. - №1 (466). - К., 2006. - С.196-212


"Сьогодні основними місцями зберігання документів з еміґрантських колекцій в Україні є:


Центральний державний архів вищих органів влади та управління України (ЦДАВО України); 


Центральний державний архів громадських об'єднань України (ЦДАГО України); 


Центральний державний історичний архів України, м. Львів (ЦДІАЛ України); 


Центральний державний кінофотофоноархів України ім. Г.С.Пшеничного (ЦДКФФА України). 




Федеральна архівна служба Росії та Державний архів Російської Федерації підготували й видали 1999 р. міжархівний путівник "Фонды Русского заграничного исторического архива в Праге", в якому наведено відомості про склад і зміст документів, що раніше зберігались у Російському закордонному історичному архіві у Празі та Донському козачому архіві. 
Сьогодні ці матеріали зберігаються в складі фондів:


Державного архіву Російської Федерації, 


Російського державного військово-історичного архіву, 


Російського державного архіву літератури і мистецтва."

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

8

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

www.archives.gov.ua/Rozsekr_mat/R_F_T1_09.pdf


ЦЕНТРАЛЬНИЙ ДЕРЖАВНИЙ ІСТОРИЧНИЙ АРХІВ ЛЬВІВ


Ф 430 Товариство опіки над українськими емігрантами, м. Львів
Книги обліку емігрантів.  1930 – 1939 42 справи


Ф 804 Українське товариство допомоги емігрантам з України та їх родинам у Львові
1921 – 1936.  18 справ


Ф 819 Українське товариство допомоги емігрантам з України та їх родинам, м. Каліш
1921 – 1933.  168 справ


ЦЕНТРАЛЬНИЙ ДЕРЖАВНИЙ КІНОФОТОФОНОАРХІВ УКРАЇНИ ІМЕНІ Г.С. ПШЕНІЧНОГО


Ф 168 Фотоальбом української поетеси Теліги О.І.
122 фотопозитива.   1919 – 1933
м. Подєбради

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

9 ( 19-04-2014 20:04:17 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

www.ukrajinci.cz/ua/cec...nn-nn--nn/

У Чехії згадують Українську господарську академію в Подебрадах 

Оксана Пеленська

Прага, 30 квітня 2007 (RadioSvoboda.ua) - Цими днями минає 85 років від часу заснування Української господарської академії в чеському місті Подебради - одного з найбільших українських вишів поза межами України. Цій події присвячена велика виставка унікальних архівних документів, яку підготував Державний регіональний архів у місті Лиса над Лабою.

Серед старих, трохи пожовклих паперів на виставці - протоколи, що засвідчують важливий історичний момент: наприкінці квітня 1922 року Громадський комітет заснував у Подебрадах, невеликому курортному містечку поблизу Праги, Українську господарську академію - перший найбільший український виш у міжвоєнній Чехословаччині. Разом із Українським вільним університетом, Педагогічним інститутом та Українською мистецькою студією Академія задовольняла спрагу до знань тисяч українських емігрантів, яких жовтневий переворот вигнав із батьківщини.

Ідею заснування Академії особисто підтримав чехословацький Президент Томаш Масарик і уряд країни. У травні 1923-го Масарик особисто приїхав до Подебрадів, щоб зустрітись із професорами і студентами Академії. Історична подія не забулась: вона зафіксована на фото, яке нинішньому глядачеві виставки відкриває одну з найцікавіших сторінок із історії українсько-чеських відносин.

Історичні скарби в архівах

Як розповіла Радіо Свобода ініціатор виставки, директор Державного архіву в місті Лиса над Лабою Бланка Ржегакова, архів зберігає тисячі унікальних матеріалів про Українську господарську академію.

«У Лисі на Лабою є дуже великий архів Української господарської академії періоду 1922-45 років. Цей архів є водночас і частиною історії нашого міста, про яку ми знаємо дуже мало. Саме тому ми вирішили цього року пригадати 85 років від часу заснування Академії. На виставці ми представляємо тільки невелику частину архівів. Це важлива історія міста Подебради, про яку нам потрібно нагадувати», - каже Бланка Ржегакова.

Серед експонатів виставки - студентський квиток Марини Антонович: на нас дивиться вродлива дівчина з довгими чорними косами. Марина, донька відомого українського історика і громадського діяча Дмитра Антоновича, навчалась на курсах на здобуття атестату зрілості при Українській господарській академії в Подебрадах разом із майбутньою поетесою Оленою Телігою.

Чи знову відродять українську освіту в Чехії? 

Академія згуртувала навколо себе потужну групу українських інтелектуалів - учених, письменників, митців. У тяжких умовах еміграції вони зуміли відродити на чужині традиції національної освіти і культури.

Про це йшлося на відкритті виставки в Подебрадах - а також про те, що в нинішній Чехії, де працює близько 80 тисяч українських громадян, немає жодної української школи, газети, клубу, нікому подбати за порослі бур'яном українські могили. І про них також нагадує виставка унікальних українських архівів у Чехії.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

10 ( 20-04-2014 08:38:01 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Из личного дела: Пономаренко Павел Николаевич, 30.05.1894 года рождения

19хх - 1910 - министерская двухклассная Ново-Сенжарская школа

histpol.pl.ua/

Міністерські початкові училища

Міністерські початкові училища. Відкривалися згідно з законом від 29 травня 1869 р. і діяли на основі особливої інструкції Міністерства народної освіти від 4 жовтня 1875 р. як зразкові навчальні заклади для отримання підвищеної елементарної освіти. Поділялися на одно- і двокласні. Перші з 3-річним курсом навчання, двокласні — з 5-річним. Більшість Міністерських початкових училищ відкривалося на базі парафіяльних шкіл Міністерства державних маєтностей (Ковалівське, Супрунівське, Решетилівське та ін.). Предмети викладання в однокласних: закон божий, російська мова, арифметика; двокласних — ці ж предмети та історія, географія, природознавство, основи планіметрії, креслення, церковні співи. На 1874 р. в Полтавській губерній діяло 6 міністерських училищ, у 1912 р. — 63, з них 4 — однокласних, 59 — двокласних, в яких навчалося 8005 хлопчиків і 1504 дівчинки. При міністерських училищах відкривалися класи для дорослих (Студениківське), столярно-ремісничі класи (Грунське), закладалися сади та городи для практичних занять (Комишанське, Велико-Сорочинське), організовувалися учнівські хори (Чорнухівське). Містилися в громадських та поміщицьких приміщеннях. Утримувалися коштами земства, держави та громад. Учителями працювали випускники учительських семінарій. Ново-Тагамлицьке міністерське училище закінчив Г. П. Шерстюк — діяч української культури, засновник видавництва "Рідний край". 

Полтавщина: Енциклопедичний довідник (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 555

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

11 ( 20-04-2014 08:38:42 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Из личных дел: 
Пономаренко Павел Николаевич, 30.05.1894 года рождения
1910 - 1914 - Кобеляцкая мужская гимназия

Пономаренко Федор Николаевич, 07.02.1898 года рождения
1914 - 1916 - Кобеляцкая мужская гимназия

КОБЕЛЯЦЬКЕ КОМЕРЦІЙНЕ УЧИЛИЩЕ

Відкрите 18.07.1906 року у відповідності з положеннями про комерційні навчальні заклади 1896 і 1900. Мало свій статут, затверджений 1907 р. Підпорядковувалося Міністерству торгівлі і промисловості. Давало середню загальну і спеціальну освіту. Термін навчання - 7 років. Приймалися діти 10—12 років обох статей всіх станів і віросповідань з освітою, що дорівнювала знанням за перший клас реальних училищ. Викладалися: закон божий, російська мова і словесність, німецька і французька (за додаткову плату й англійська) мови, історія, географія, математика, фізика, природознавство, комерційна арифметика, теоретична і практична бухгалтерія, комерційне діловодство рос. та іноземними мовами, торгове і пром. законодавство, хімія і товарознавство, комерційна географія Росії, креслення, малювання, каліграфія, гімнастика, музика й танці. Діяли фундаментальна та учнівська бібліотеки, фізичний кабінет, кабінет навч. посібників, музей зразкових товарів, лабораторія для практичних занять з хімії і товарознавства. Утримувалася на кошти Товариства для влаштування Кобеляцького комерційного училища, плати за навчання та пожертв приватних осіб. У Кобеляцькому комерційному училищі навчалися письменники: Юрій Дольд-Михайлик (1903—66; Михайлик Юрій Петрович), І. В. Дубинський (1898— 1989), М. М. Лебідь (1889-1939).

histpol.pl.ua/

Малі народні училища

Малі народні училища. Відкривалися у 80— 90-х роках 18 ст. у повітових містах для дітей обох статей згідно з "Статутом народних училищ в Російській імперії" 1786 р. Перші Малі народні училища були відкриті у Кобеляках (1787), Прилуках (1789), Ромнах, Полтаві (1799). Мали дворічний курс навчання, який відповідав першим класам Головних народних училищ. Посібником у навчальному процесі служило розроблене Ф. І. Янковичем "Керівництво учителям першого та другого класів народних училищ". Перебували у віданні місцевих приказів громадської опіки й утримувалися міськими коштами. Методичне керівництво здійснювали викладачі Харківського університету. З 1808 р. Малі народні училища перетворювалися на повітові училища у відповідності з "Попередніми правилами народної освіти" (1803) і статутом навчальних закладів (1804). 

Полтавщина: Енциклопедичний довідник   (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 511

histpol.pl.ua/

Міські училища

Міські училища — шестирічні навчальні заклади, які відкривалися згідно з положенням Міністерства народної освіти від 31 травня 1872 р. замість повітових училищ. Нові, як правило, відкривалися з ініціативи міських дум. Поділялися на одно-, дво-, три- та чотирикласні. До них приймалися діти дрібних урядовців, торговців, ремісників не молодші семи років. У сучасників дістали назву "тупикових", оскільки до них не приймалися випускники інших типів початкових шкіл, а їх учні не мали права вступу до середньої школи. Навчання можна було продовжувати у нижчих професійних школах і на педагогічних курсах. У 1874 р. на Полтавщині діяло 17, у 1910 р. — 25, у 1912 р. — 29 міських училищ. З них Пирятинське (1868) і Кустолівське (1888) були жіночими. У міських училищах навчалося 3449 хлопчиків і 606 дівчат, з них — 895 дітей селян, 1541 козаків, 870 міщан і цехових, 63 почесних громадян і купців, 24 духовенства, 103 дворян і чиновників та ін. Викладали: закон божий, читання і письмо російською і церковнослов'янською мовами, арифметику, практичну геометрію, географію і історію, природознавство, фізику, креслення, малювання, гімнастику. У восьми училищах вивчалися іноземні мови, в Хорольському — італійська бухгалтерія. У міських училищах бібліотеки; з 2-ї половини 80-х рр. була введена ручна праця. При Кобеляцькому міському училищі було відкрито класи столярно-токарного ремесла коштом поміщиці Савицької, при 5 училищах — дворічні педагогічні курси, в яких навчалося 140 чоловік. З 1877 р. було введено плату за навчання: від 4 до 10 крб. на рік. Більшість міських училищ містилася у власних приміщеннях. Утримувалися коштом держави, земства, міста та від плати за навчання, Карлівське — за рахунок економії великої княгині Катерини Михайлівни. Друге Полтавське — товариства взаємного кредиту. Частині міських училищ присвоювались імена місцевих фундаторів. Так, Гельмязівське міське училище носило ім'я І. Марковича. У Зіньківському міському училищі вчителював К. І. Зеров — батько українського вченого ботаніка, академіка АН УРСР Д. К. Зерова та українського літературознавця, поета і перекладача М. К. Зерова. З 1912 р. міські училища реорганізовані у вищі початкові училища.

Полтавщина: Енциклопедичний довідник   (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 561

histpol.pl.ua/

Земські училища

Земські училища — загальноосвітні початкові школи з одно-, три- та чотирирічним курсом навчання, які відкривалися й утримувалися земствами в сільській місцевості. Діяли згідно з "Положенням про губернські та повітові земські установи" 1864 р. Нагляд і педагогічне керівництво земськими училищами здійснювали члени училищних рад, контроль — інспектори і директори народних училищ Міністерства освіти. Положення обмежувало освітню діяльність земств вирішенням фінансово-господарських питань.

Предмети викладання в земських училищах: закон божий, читання, письмо, церковнослов'янська мова, арифметика, співи. Оскільки для цього типу шкіл не було сталих програм, вчителі користувалися свободою у виборі методів навчання і підручників, збільшували рівень початкових знань, викладаючи природознавство, фізику, хімію, географію та історію. До 3. у. йшли земських училищ працювати випускники прогімназій, гімназій, учительських та духовних семінарій, єпархіальних училищ та приватних навчальних закладів. Як правило, переважна більшість педагогів навчала за книгами Т. Г. Шевченка, К. Д. Ушинського, П. О. Куліша, Л. М. Толстого, М. О. Корфа. При багатьох училищах діяли народні бібліотеки, недільні читання, класи для дорослих, учнівські хори, ремісничі майстерні та класи, проводилися заняття з городництва, садівництва та бджільництва.

Уперше постійні асигнування на школи почали здійснювати Роменське, Переяславське, Лубенське, Полтавське та Миргородське повітові земства (з 1868 р.), які призначали вчителів, оплачували їх працю, наймали приміщення, постачали підручники і посібники. Розміри земських відрахувань залежали від внесків сільських громад. У 1870 р. Полтавське земство на початкові народні училища асигнувало 27 380 крб., сільські громади — 17 663 крб. Прилуцьке повітове земство виділяло 75 крб. (60—70-ті рр.), Золотоніське — 200 крб., Полтавське — 330 крб. (80-ті роки) на кожну школу. На 1910 р. земства в середньому виділяли на школу по 832 крб. Ці кошти у вісім разів перевищували державні асигнування. Утримання ж однієї земської школи в середньому коштувало 6766 крб. В асигнуванні земських шкіл брали участь громадські діячі. Г. П. Галаган пожертвував 40 десятин землі Гнилицькому земському училищу.

Перші земські училища були відкриті у 70-х рр. Гадяцьким земством у Петрівці, Синівці, Плішивці; Кобеляцьким — у Пригарівці, Махнівці, Комарівці; Кременчуцьке земство перетворило громадські училища на земські — у Кринках, Пузиковому, Крюкові, Пустовійтовому, Рублівці, Піщаному, Потоках та ін. селах. Прилуцьке земство спільно з сільськими громадами взяло на утримання 27 шкіл (1875 р). У Лубенському повіті діяли 40 земських шкіл (1900 р.). Пирятинське земство утримувало 75 шкіл (1904 р.). У Полтавській губернії діяло: у 1874 р. — 202, у 1889 р. — 502, у 1890 р. — 574, у 1894 р. — 628, у 1908 р. — 1030 шкіл, одна частина яких повністю утримувалися на земські кошти, інша — на спільні кошти земств і сільських громад. На 1898 р. у сільських земських училищах навчалося 38 417 учнів (хлопчиків і дівчат), з яких 94 відсотки становили діти селян; на 1908 р. у 477 земських училищах навчалося. 85 927 учнів, з них — 14 788 дівчат. Деякій частині земських училищ присвоювалися імена визначних діячів або знаменних історичних дат. 

Полтавщина: Енциклопедичний довідник  (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 290-291

histpol.pl.ua/

Повітові училища

Повітові училища — школи другої ланки початкової освіти в дореволюційній Росії, які створювалися на основі статутів Міністерства народної освіти 1804 і 1828 рр. Відкривалися у повітових та губернських містах для дітей купців, міщан, ремісників, дрібних службовців. Спершу їх метою була підготовка до вступу в гімназію. До 2-річного курсу навчання входили: закон божий, граматика, загальна і російська історія та географія, арифметика, початкова геометрія, фізика, природознавство, малювання, правопис. З 1833 р. згідно з статутом 1828 р. вводився 3-річний курс навчання. Повітові училища відкрили: у Кременчуці і Ромнах — 1806 р., Кобеляках — 1808 р., Прилуках — 1812 р., Хоролі, Миргороді, Лохвиці — 1813 р., Пирятині, Лубнах — 1814 р., Гадячі, Зінькові — 1815 р., Костянтинограді, Переяславі — 1816 р., Золотоноші — 1820 р. Кількість учнів у кожному училищ: від 27 до 75 чоловік. На 1864 р. діяло 15 училищ, на 1878 — 11. У 1846 р. у повітових училищах навчалося 740 учнів. При Костянтиноградському та Переяславському земствах у 1868 р. відкрито педагогічні класи для підготовки вчителів початкових шкіл, при Пирятинському земстві у 1860 р. відкрито недільні читання. При училищах відкривалися бібліотеки, зокрема, при Прилуцькому, Хорольському і Лохвицькому повітових училищах в 1864—1865 рр. було відкрито бібліотеки "для публіки"; при Хорольському повітовому училищі діяла недільна школа (з 1861 р.), при Полтавському — педагогічний клас (з 1865 р.). Утримувалися коштом держави та міст. Вартість утримання одного училища в середньому становила 1250 крб. Містилися повітові училища у власних та найманих приміщеннях. У кінці 70-х рр. 19 ст. були перетворені на міські училища.

Полтавщина: Енциклопедичний довідник  (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 759

histpol.pl.ua/

Вищі початкові училища

Вищі початкові училища - загальноосвітні навчальні заклади підвищеного типу, які відкривалися згідно з положенням Міністерства народної освіти від 25.06.1912 р. на базі міських училищ. Мали 4-річний курс навчання. До училищ приймалися діти 10—13 років, що закінчили початкову школу. Викладалися: закон божий, російська мова і словесність, арифметика, алгебра, геометрія, російська історія з елементами загальної, природознавство, фізика, креслення, малювання і гімнастика. Після закінчення першого і другого класів Вищих початкових училищ учні мали право вступу до другого і третього класів загальноосвітніх шкіл; після закінчення училища — продовжувати навчання в учительських семінаріях і технічних училищах. Станом на поч. 1917 р. на Полтавщині діяло 36 вищих початкових училищ, більшість яких була відкрита у 1913 р. у Гадячі, Гельмязеві, Глинську, Зінькові, Золотоноші, Іваниці, Комишні, Карпилівці, Кобеляках, Костянтинограді, Кременчуці, Лохвиці, Лубнах, Миргороді, Нових Санжарах, Опішні, Оржнці, Переяславі, Пирятині, Полтаві, Прилуках, Рашівці, Ромнах, Решетилівці, Хоролі, Царичанці та ін. З них 20 чоловічих, 15 змішаних й одна для дівчат. У них навчалося 4613 хлопчиків і 728 дівчаток. За соціальним станом учні розподілялися: селян - 1512, козаків - 2457, міщан і цехових - 1067, почесних громадян і купців - 65, духовенства - 38, особистих дворян і чиновників - 73, родових дворян - 98 та ін. 

При Вищих початкових училищах діяли бібліотеки, фізичні кабінети та кабінети природничих наук. Відкривалися ремісничі відділення та педагогічні курси. Навчання платне: від 6 до 12 крб. на рік. Утримувалися за рахунок держави, міських коштів та платні за навчання. Училища здебільшого знаходилися у власних приміщеннях. У кожному училищі навчалося від 100 до 200 учнів. Учителями працювали випускники учительських і комерційних інститутів, педагогічних та вищих жіночих курсів, інститутів шляхетних дівчат. Гімнастику викладали унтер-офіцери. Деяким з училищ присвоювалися імена місцевих діячів, які відзначилися при відкритті та пожертвуванні коштів: Гельмязівське - ім. І. М. Гоптаренка, Скопецьке - ім. А. В. Семиградової та ін.

Полтавщина: Енциклопедичний довідник   (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 129-130

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

12 ( 20-04-2014 08:39:27 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Життєпис Пономаренка Павла Миколайовича:

Весну і літо 1915 року я провів в Полтаві при Сельско – Господарчім зразковім полі, яко практикант, маючи на меті осенію того ж года поступить в Сельско - Господарчій Инстітут в Харкові

histpol.pl.ua/

Полтавська нижча школа садівництва і городництва

Полтавська нижча школа садівництва і городництва. Була розташована у с. Павленках Полтавської волості на північ від м. Полтави. Заснована Полтавським губернським земством у 1895 р. на купленій ним садибі полтавського садівника І. Гуссона. У школі навчалися діти селян губернії. Вивчалися теоретичні і практичні питання овочівництва, городництва, садівництва, лісорозведення, хмелярства, а також шовківництва, бджільництва, плетіння кошиків, теслярсько-столярських ремесел та ін. Курс школи був трирічний з обов'язковим річним перебуванням на практиці в будь-якому садівничому закладі. Діяла школа до перших років Радянської влади, коли вона була реорганізована на технікум. У 1929 р. територія увійшла в межі м. Полтави. Тепер належить Полтавському сільськогосподарському технікуму.

Полтавщина: Енциклопедичний довідник  (За ред. А.В. Кудрицького.- К.: УЕ, 1992). Стор. 738-739

Школа садоводства и огородничества в предместье Павленках, для которой еще в 1891 г. губернским земством было приобретено за 11533 р. 40 к. садовое заведете Гуссона площадью 17 дес. 1800 кв. саж. Школа открыта 8 сентября 1895 г., на устройство которой и первоначальное ее оборудование израсходовано 47002 руб. 84 к. Устав школы утвержден министром земледелия и государственных имуществ 20 декабря 1894 г. В 1899 г. преобразована в школу 1-го разряда с четырехлетним курсом преподавания. 

Бучневич В. Е. Записки о Полтаве и ее памятниках.  2-е изд. Исправл. и дополн. Полтава. 1902 г. Стр. 319

www.kdu.edu.ua/conference/files/ … 3/krot.doc

Серед спеціалізованих шкіл особливе місце посідає Полтавська школа садівництва і городництва. Вона була заснована і утримувалась на кошти Полтавського губернського земства із щорічною допомогою в розмірі 3000крб. від Головного управління землеустрою та землеробства. Школа функціонувала з 8 вересня 1895 року. Її завданням було поширення серед населення основних знань із садівництва, городництва, хмелярства, шовківництва, вивчали столярне ремесло та лозоплетіння. До школи приймались хлопчики від усіх станів Полтавської губернії, фізично здорові, які склали іспит в обсязі курсу початкової школи. При школі існували великий садок, городні ділянки, виноградник, пасіка.

Історичні документи подають статистичні дані щодо кількості учнів Полтавської школи садівництва та городництва, їхнього соціального стану, попередньої освіти та розподілу учнів за повітами. На 1 жовтня 1914 року в училищі навчалось 84 учні.
З 1895 по 1914 рік школу закінчило 174 учні. З них 54 працювали інструкторами садівництва, 8 – викладачами в спеціальних школах, 4 – секретарями сільськогосподарських товариств, 3 – завідуючими земськими питомниками та городами, 7 – вчителями в народних школах, 43 – садівниками в приватних господарствах, 4 працювали в земських плодосушилках, 13 займались власним господарством, 4 – продовжували освіту, 3 працювало при училищі, 3 – займались іншими спеціальностями, 11 перебували на військовій служби, 8 – померло, 6 знаходилось на практиці за призначенням Департаменту землеробства і про трьох нічого невідомо. Таким чином, основна частина випускників школи садівництва і городництва працювали за спеціальністю.

poltavahistory.org.ua/history10_r.htm   

Полтавская школа садоводства и огородничества и ее парк

Вопрос о развитии в Полтавской губернии профессионального образования и основания сельскохозяйственных школ затрагивался на заседаниях губернской земской управы еще в 1885 г. Устраивание таких заведений управа считала первым шагом по делу развития садоводства одной из важных вспомогательных отраслей сельского хозяйства. 

Получив разрешение собрания на разработку устава школы, Полтавская губернская земская управа в 1887 г. подала план основания шести профессиональных школ в губернии: трех промышленных, одной сельскохозяйственной и двух школ садоводства - в Градижске и Вороньках. Но через финансовое затруднение были открыты лишь две из них - Лубненская сельскохозяйственная (в 1891 г.) и Миргородская художественно-промышленная им. Тоголя (в 1896 г.). Министерство госимущества вместо 99 десятин земли для Вороньковской школы садоводства в Лохвицком уезде выделило лишь 19 десятин, и вопрос о ее создании отпал. И тогда Полтавское сельскохозяйственное общество ходатайствовало перед губернским земством об основании школы садоводства в Полтаве. Начинается поиск участка для будущего учебного заведения. Предлагалось для этого сдать в аренду городской сад (сейчас парк "Победа"), где уже существовали, хоть и в запущенном состоянии английский парк, фруктовый сад, виноградники, цветники и даже пруд. Однако через определенные формальности городская дума не дала своего согласия. 

К выбору места для будущего учебного заведения земство привлекает Полтавское сельскохозяйственное общество. На своем экстренном заседании 6 декабря в 1889 г. оно предлагает приобрести такой участок, который бы отвечал определенным требованиям: находился поблизости Опытного поля и имел бы старый фруктовый сад. Наличие последнего обеспечило бы учеников саженцами, дичками и дала бы возможность немедленно начать практические занятия, на его базе можно было бы также изучать недостатки старого садоводства. Таким условиям отвечал сад И. Гуссона. Сведения об этом полтавском садовнике второй половины XIX ст. достаточно скупые. По воспоминаниям старожилов Гуссон был чешской национальности, другие думают, что происходил из немцев-колонистов. На Павленках в предместье Полтавы он имел частный сад площадью свыше 17 десятин (в официальных документах названный "садовым заведением"), который хозяин продал в 1891 г. губернскому земству для школы садоводства и огородничества за 11533 рублей, строительство помещений заведения поручили купцу Николаю Сарикову; началось оно весной 1892р. 

8 сентября в 1895 г. Полтавская школа садоводства и огородничества II разряда открыла свои двери для первых 30 учеников, ее учебным планом предусматривалась подготовка опытных садовников, изучение не только плодоводства, садоводства и огородничества и пчеловодства, хмелеводство, шелководство, ознакомление с лозоплетинием и столярным ремеслом. Курс был, не считая трехмесячного (с октября по декабрь) подготовительного класса, трехлетним с обязательным годовым пребыванием на практике в каком-то садовом хозяйстве. На устройство и первоначальное ее оборудование было израсходовано 47,002 руб. 84 коп. Устав школы утвержден министром земледелия и государственных имуществ 20 декабря 1894 года. На развитие учебного заведения губернское земство ежегодно выделяло 6868 рублей, а Министерство земледелия - субсидию в размере 1500 рублей. Кроме того, предусматривалось, что школа также будет получать прибыль с собственного хозяйства, сада и огорода. 

Попечителем школы стал президент Полтавского сельскохозяйственного общества Дмитрий Константинович Квитка. Преподавательский штат в 1895 г. был небольшим. Кроме управляющего Бориса Павловича Налимова работали еще четыре сотрудника. 

Известно, что на заказ новооткрытого учебного заведения профессор Харьковского университета А. М. Краснов написал специальный учебник с ботаники и дважды (в 1898 и 1899 гг.) приезжал в Полтаву, где принимал выпускные экзамены у учеников. Когда же ученый переехал на Кавказ и развернул деятельность по созданию Батумского ботанического сада, школа направляла к нему своих выпускников на практику. 

В 1899 году была преобразована в школу 1-го разряда с четырехлетним курсом преподавания, а в 1912 году становится низшим училищем садоводства, поэтому увеличивается количество его преподавателей, растут прибыли и расширяется учебный план. 

В школу засчитывали ребят 14-15 лет из Полтавской губернии на конкурсной основе. В подготовительном классе ученики изучали общеобразовательные предметы, а начиная с 1-го класса, вводились специальные дисциплины: огородничество, плодоводство, декоративное садоводство, пчеловодство, энтомология, землемерство, законоведение, чертеж и тому подобное. 

Интересно, что школа сотрудничала с земским естественно-историческим музеем, который в 1898 г. подарил ей для занятий коллекцию типов ґрунтів Полтавской губернии, гербарий местной флоры и образцы полезных ископаемых. 

Теоретические занятия ежедневно длились по 2-3 часа, а практическими работами ученики занимались по 3-4 часа в сутки зимой и 9-10,5 - летом. 

Подготовительные работы в школе начались за несколько месяцев до ее открытия. Силами учеников территория приводилась в соответствующее состояние: был сформирован маточник, упорядоченная садовая школка и ягодники, прочищен старый сад, устроены посевные грядки и огород. Также расчистили пруд, сделали дамбы. По границе посадили 200 берестов и кленов, а в садике - 400 шелковиц, несколько тысяч кустов клубники посеяли около пуда разных семян: яблонь, груш, слив, абрикосов, черешен и декоративных деревьев; заготовили живцы винограда. 

Практическими занятиями учеников с 1895 г. руководил Иван Адамович Крааг. Достаточно много сделал этот специалист для создания при школе прекрасного парка и образцового садового хозяйства. До Полтавы он работал в садовом заведении Вагнера в Риге и Петровичевской школе садоводства. 17 лет Иван Адамович был садовником, потом старшим садовником Полтавской школы садоводства. Огородом, теплицами и парниками с 1900 г. заведовал младший садовник Франц Федорович Уис, австрийский подданный. Его послужной список включал заграничные садовые заведения и должность садовника Полтавского городского сада. Известно, что усадьба жены Уиса на Павленках граничила на юго-западе с территорией школы. Именно эти мастера вместе со своими учениками заложили фундаменты научной базы школы с плодоводства, огородничества, хмелеводства, виноградарства, шелководства и декоративного садоводства с цветоводством. 


Территория школы имела сложный рельеф. Условно ее можно было разделить на три части. Первая, северная, почти горизонтальная (на ней разместились рассадники, усадьба, декоративные участки и цветники) стремительным южным склоном переходила в низину. На второй части находились огород с парниками, два пруда, школка сеянцев, декоративные и ягодные рассадники, хмельник и посадки ив. На пологом склоне росли старый плодовый и молодой грушевый сады, а на крутом - виноградник и пасека. Третья часть - это пологий северный склон, узкой полосой вытянутый в юго-западном направлении. На нем рос молодой яблоневый сад. 

Молодой плодовый сад, начиная с 1898 г., засаживался постепенно, небольшими участками на местах, которые освобождались после корчевания старых посадок. С 1906 г. школа выделяет место вблизи усадьбы для плодовых пестиковых коллекций, которые пополнялись ежегодными посадками новых сортов. 

Главной проблемой учебного заведения стало водоснабжение, особенно в верхней, наиболее возвышенной части. Лишь в 1909 г. с приобретением насоса и проведением системы труб от колодца с нижней территории удалось в полной мере обеспечить водой крутые склоны усадьбы. 

Практической базой для овладения курса "Декоративное садоводство и цветоводство" были сначала небольшие ученические клумбы, которые не только украшали территорию, но и служили учебе. Каждый ученик лично подбирал ассортимент растений для собственного цветника и создавал из них композиции. С построением теплиц началось изучение курса цветоводства закрытого грунта. Дендрологический сад, или арборетум заложили в 1904 г. перед главными домами хозяйства с южной стороны. Посадка деревьев и кустарников в нем проводилось не за один год, а медленно исходя с рассуждений учебного и хозяйственного характера. Возможно, в состав арборетума вошла и часть деревьев с запущенного парка, который школа получила в наследство от садового заведения Гуссона. 

В 1907 г. декоративный участок, кроме места перед помещением школы, был расширен на 1124 квадратные сажени, которые освободились от расчистки старого пестикового сада. На этой площади осенью высадили древесные декоративные виды, биология которых изучалась в теоретическом курсе. Материал для посадок брался частично из собственных декоративных рассадников, а главным образом, его выписали из садового заведения Замойского в Подземче. В этот же период особенное внимание уделяется увеличению количества занятий с цветоводства открытого грунта. Ученические цветники переносятся на участок перед домом школы, где распланировали ковровые клумбы, а на рабатках и цветниках разместилась учебная коллекция травянистых декоративных растений. 

Весной в 1913 г. училище расширяет собственную территорию с северо- востока на 2082 квадратные сажени, а дендрологический участок пополняется новыми поступлениями из садового заведения Шпета из Берлина - коллекцией родоначальных форм и диких родственников плодовых деревьев (около ста наименований). Благодаря содействию метеорологического бюро Полтавского губернского земства и его заведующего М. М. Самбикина при училище в 1913 г. организуется садовая сельскохозяйственная метеостанция, где вместе со сбором общего климатического материала начинаются фенологические наблюдения. Метеорологическое бюро предоставило напрокат флюгер, психрометр, термометры и дождемер. Количество оборудования метеостанции постепенно росло. Впоследствии приобрели гелиограф и прибор Каппеллера для предвидения заморозков, а после обноса станции ограждением, проложили термометры на поверхности почвы. Весной 1914 г. заложили специальный плодовый сад для фенологических наблюдений. 

В канун 1917 г. под декоративными растениями использовалось 2 десятины 157 квадратных саженей земли. Эту площадь занимали: парк, рассадники, теплицы, парники, расплодный участок, цветники, коллекционные и ученические грядки. 

Парк школы садоводства был распланирован в английском стиле и засажен, главным образом, лиственными породами, по 1-2 экземпляра каждого вида. При этом учитывали требования растений к теплу: теплолюбивые виды пытались разместить в более защищенных местах. Деревья и кустарники высаживали согласно с их ростом и декоративными особенностями. К негативным сторонам расположения растений нужно отнести загущенность посадок на отдельных участках парка. В первые годы этот недостаток был незаметным, позже пришлось частично разреживать наиболее густые части насаждений. Все растения парка имели ярлыки с указанием названия, в том числе на латинском языке. На относительно небольшом участке постепенно сформировалась богатая коллекция декоративных растений. Так, в 1908 г. она насчитывала 323 растения которые представляли 154 вида, а в 1913 г. - 685 растений и 272 вида соответственно. Присматривали за парком ученики, которые укрывали теплолюбивые формы на зиму, осуществляли подрез, прививку, упорядочивали газоны, палисады и цветники, окапывали деревья и тому подобное. 

Для пополнения видового состава парка заложили декоративный рассадник. Он распределялся на несколько участков, в зависимости от особенностей биологии видов, потому, что определеные формы растений требовали выведения лишь окулировкой, другие - очень медленно росли, а некоторые виды уже через 1-2 года после посева семян можно было высаживать на постоянное место. В рассаднике росли виды 28 родов, это, в частности: клены, каштани, айланти, березы, ясени, липы, дубы, тополя, вязы, рябины, лещины, карагани, робинии, бундук. Класс хвойных был представлен лишь пятью родами: сосна, ель, лиственница, туя и яловец. Ассортимент кустарников насчитывал 9 родов: барбарис, магония, шиповник, сирень, тамарикс, бирючина, снежноягодник и садовый жасмин. 

Интересную коллекцию комнатных растений собрали в теплице: плюмбаго, мирт, лавр, разнообразные пальмы, кактусы, агавы, представители семьи ароидних, орхидеи - всего 113 видов. 

Подавляющее большинство выпускников учебного заведения стали садовниками и инструкторами садоводства, часть занималась виноградарством или преподавала в школах садоводство, кое-кто открыл собственный бизнес. А Трофим Лысенко, зачисленный в школу в 1913 г. стал впоследствии известным академиком. Лишь в 1905 г. школа осталась без выпускников, потому что их всех уволили за участие в политической забастовке. Всего же за период 1896 -1917 гг. были подготовлены 243 специалиста. 

Дендрологическое собрание учебного заведения особенно пострадало в бурные годы гражданской войны (1919-1922). Известно, что в 1928 г. в парке осталось 217 видов и 77 декоративных форм деревьев и кустарников. С этого времени пополнение видового состава не проводилось, а лишь осуществлялся надлежащий уход за коллекцией. 

Полтавское училище садоводства, как самостоятельное учебное заведение просуществовало до первых годов советской власти, а в 1923 г. его присоединили к Агрокооперативному техникуму, который, в свою очередь, образовался от слияния сельскохозяйственного и кооперативного техникумов. Новое заведение разместилось на Колонийской улице (теперь улица Сковороды, 18) и заняло весь дом прежнего духовного училища (архитектор И.И. Федоров, в 1876 г.). 

Изменив за свою 110-летнюю историю несколько названий, прежняя школа садоводства и огородничества известна сейчас, как Аграрный колледж управление и права Полтавской государственной аграрной академии, ее территория в 1929 г. вошла в пределы г. Полтава и постепенно отошла под городскую застройку. В частном секторе на Павленках еще до 1990-х годов имелась часть зданий школы садоводства: квартира управляющего (улица Опытная, 100), главный учебный корпус (улица Опытная, 102), квартиры преподавателей (улица Опытная, 104) и домик садовника (улица Опытная, 98). Интересно, что в последнем долгие годы жил преподаватель Федор Иванович Берглезов (1882-1972). Он читал специальные дисциплины в училище садоводства и огородничества в 1918-1956 гг. (с перерывами), одновременно работал в Агрокооперативном техникуме в 1923-1940 гг. Но, в последнее время, этот район города был застроен частными "теремками". По-этому ни одно из этих зданий мы уже никогда не увидим. 

До нашего времени сохранились лишь пруды, небольшая частица коллекции помологии в пределах усадеб частных владений и парк площадью 2,5 га, который в 1964 г. решением облисполкома получил статус парка - достопримечательности садово-паркового искусства местного значения. На его территории растет дуб - первый в мире живой памятник Т. Г. Шевченко, через это парк одно время носил имя поэта. Дерево посаженое 18 мая в 1861 г., в день перезахоронения Кобзаря на Монашеской горе в Каневе. Неподалеку растет дуб Свободы, посаженый в 1918 г. в честь провозглашение Независимости Украины. Некоторые из полтавских краеведов называют его дубом Революции, утверждая, что посадка дерева была приурочена к годовщине Октябрьской революции. 

Современный видовой состав парка насчитывает 59 видов и форм древесных екзотов, среди них - самая старая в Полтаве лиственница европейская и старые деревья трех декоративных форм ели колючей, около 20 вековых деревьев дуба обычного. Из первичных посадок сохранились также дубы болотный, северный, бундук двудомный, липы американская и европейская, стифнолобиум японский каштан обычный и его форма Баумана - с махровыми цветами, сосна Веймутова, однолистая форма ясеня обычного. Только здесь в Полтаве можно увидеть рассеченолистую форму липы европейской и рассеченную форму клена остролистого. В настоящее время парк требует постоянного досмотра, санитарных рубок, а также сохранения и размножения екзотов, которые здесь сохранились.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

13 ( 20-04-2014 08:47:37 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Життєпис Пономаренка Павла Миколайовича:
в серпні місяці 1915 рока був забраний до войска Російскої армії. Службу війскову служив в Севастополі в крепостній артилерії, яко вольноопреділяющійся 1 розряду. 

old.commonuments.crimea-portal.g … mp;art=691

Сухопутные оборонительные сооружения Севастопольской крепости в конце XVIII − начале XX века

history.scps.ru/officer/03-2.htm

Специальные военные училища

rufort.info/library/denisov-pere … rechn.html

Береговая артиллерия черноморского побережья России

На Черном море царская Россия располагала значительно большими военно-морскими силами, чем Турция. Поэтому военное ведомство артиллерийской обороне побережья уделяло мало внимания. Оно считало, что турецкий флот не сможет активно действовать против русского Черноморского побережья. Такое решение было ошибочным, русский флот не мог одновременно защищать все побережье, имевшее большую протяженность. Кроме того, к началу войны соотношение военно-морских сил на Черном море резко изменилось в пользу Турции. Из Средиземного моря в Черное прибыли два немецких крейсера — «Гебен» и «Бреслау». Линейный крейсер «Гебен» имел на вооружении десять 280-миллиметровых орудий, а самый сильный русский эскадренный броненосец того времени — «Евстафий» — четыре 305-миллиметровых орудия. Главное преимущество немецких крейсеров заключалось в большой скорости хода. 

К началу войны Россия имела на Черноморском театре четыре приморских крепости: Севастополь, Керчь, Очаков и Батум. В 1907 году военное ведомство приняло решение последние три разоружить. Частично это решение было выполнено, но в дальнейшем по настоянию военно-морского ведомства разоружение крепостей приостановили. 

Артиллерийская оборона Керчи, Батума и Очакова со стороны моря была очень слабой, в нее входили нескорострельные и недальнобойные орудия. Керченский пролив, например, защищался всего лишь одной 9-дюймовой четырехорудийной батареей временной постройки и одной батареей из двух 6-дюймовых орудий в 190 пудов. Полуразоруженная батумская крепость имела на приморском фронте две батареи (четыре 6-дюймовых орудия в 120 пудов и шесть 9-дюймовых мортир). Совершенно в неудовлетворительном состоянии была артиллерийская оборона Очакова и Одессы, где на вооружении состояли устаревшие 6-дюймовые пушки в 190 и 120 пудов. 

В лучшем положении находилась главная база Черноморского флота — Севастополь. Здесь имелись современные 10–, 8– и 6-дюймовые орудия (Кане). Перед войной в Севастополе началась постройка 12-дюймовой батареи. Береговые батареи Севастополя были хорошо расположены. В других районах Черноморского побережья береговой артиллерии не было. Это ставило русский флот в тяжелое положение, так как он не имел обеспеченного базирования. 

Боевые действия начались внезапным нападением германо-турецкого флота на Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. Противник преследовал цель внезапным нападением ослабить русский флот. Особенно большое значение противник придавал удару по Севастополю, артиллерийский обстрел которого предполагалось вести на дистанции 75 кабельтовов, с одновременной постановкой минных заграждений. 

На рассвете 29 октября 1914 года противник с большой дистанции безнаказанно обстрелял Одессу, Новороссийск и Феодосию. Правда, результаты обстрела оказались ничтожными, так как противник распылил свои силы. В тот же день линейный крейсер «Гебен» с дистанции 65 кабельтовов обстрелял Севастополь. Через несколько минут после начала обстрела береговые батареи открыли ответный огонь. После десятого залпа немецкий крейсер получил три попадания в районе кормовой трубы и повреждение котла. «Гебен» удалился, не выполнив поставленной задачи. Результаты могли оказаться гораздо большими, если бы стрельбу по нему вели крупнокалиберные батареи, управление которыми было бы централизовано, и если бы минное поле, на котором находился «Гебен», было взорвано (взрыв его должен был производиться с берегового пункта). 

В кампаниях 1914 и 1915 годов немецкое командование предприняло еще несколько попыток обстрелять слабо защищенные пункты русского побережья. 7 ноября 1914 года корабли противника в течение 40 минут с дистанции 11–14 кабельтовов обстреливали Поти. Береговых батарей в этом районе не было. Там же, где противник встречал сопротивление, он сразу же уходил. Так, 10 декабря 1914 года «Гебен» пытался обстрелять Батум. Но как только береговые батареи открыли огонь, он немедленно удалился. 6 февраля 1915 года к Батуму подошел крейсер «Бреслау». Эту попытку отразили четыре миноносца под прикрытием береговых батарей. Крейсер не сделал ни одного выстрела. 

В ходе войны пришлось проделать большую работу по усилению артиллерийской обороны военно-морских баз и важнейших участков Черноморского побережья. Только за первые два года здесь было сооружено 33 береговые батареи (100 орудий) и выставлено 6352 мины. Кроме 6– и 10-дюймовых орудий и 107-миллиметровых пушек, береговые батареи вооружались 3-дюймовыми полевыми пушками{177}. Эти орудия были установлены на побережье Крыма, Кавказа, в северо-западной части Черного моря и предназначались для стрельбы по миноносцам, тральщикам и другим небронированным кораблям, для противодесантной обороны, а также для обороны ближних минных заграждений. 

Оборона баз и портов на Черном море состояла из береговых батарей, минных, сетевых и боновых заграждений. Минно-артиллерийские позиции находились в районе Одессы, Севастополя, Очакова и в других пунктах. При попытке обстрела Одессы 3 апреля 1915 года флот противника потерял на минном заграждении крейсер. После этого германо-турецкое командование не посылало свои силы в район Одессы. 

Артиллерийская оборона Черноморского побережья продолжала совершенствоваться, и к середине 1917 года она состояла уже из 46 батарей, на которых были установлены следующие орудия: 
10-дюймовых орудий.     8 
9-дюймовых орудий     20 
8-дюймовых орудий     4 
6-дюймовых орудий     52 
120-миллиметровых орудий     2 
4,2-дюймовых (батарейных пушек)     10 
3-дюймовых орудий     50 
57-миллиметровых орудий     8 

В 1916 и 1917 годах германо-турецкий флот активных операций против русского побережья не предпринимал. Отдельные попытки обстрела русского побережья не оказывали никакого влияния на ход войны и, как правило, легко отражались береговыми батареями. В то же время русский флот успешно действовал против турецкого побережья, чем оказывал помощь своей армии.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

14 ( 20-04-2014 10:31:35 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Хроника рот крепостей и осадной артиллеріи. Издание Главнаго Артиллерійскаго Управленія. Составил Я.Я. Вакаръ, С-Петербургъ, 1908.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

15

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Береговая артиллерия Севастополя

Севастопольская крепостная артиллерия

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

16 ( 20-04-2014 20:18:47 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Життєпис Пономаренка Павла Миколайовича:
В початку 1917 року поступив в Кіевску Констянтинівску війскову школу, яку кінчав уже при Центральній Раді.

kvvidkus27.narod.ru/iu.html

Киевское военное училище

Киевское пехотное инженерное юнкерское училище было открыто 1 октября 1865 года и располагалось в бывших казармах военных кантонистов (ул.Московская 45), которые, в свою очередь, входили в состав оборонительных укреплений Новой Печерской крепости.

Это военное учебное заведение было основано императором Александром Освободителем и вначале именовалось Киевским пехотным юнкерским училищем, причем слыло на первых порах "второразрядным". Но первые его выпускники-офицеры получили боевое крещение в сражениях русско-турецкой войны 1877—1878 годов, проявив героизм и мужество. Училище стало гордостью империи. С 1888 года оно в силу обстоятельств (страна много воевала) расширилось. При начальнике училища — полковнике генерального штаба Дюбюке, между 1888 и 1901 годами, батальон училища, состоявший из двух рот, стал четырехротным и общее количество юнкеров насчитывало 400 человек. Оно предназначалось для войсковых юнкеров и вольноопределяющихся с недостаточным образованием.
6.05.1897 г. - пожаловано простое знамя обр.1883 г. Кайма светло-синяя, шитье золотое. Навершие обр.1857 г. (гвардейское). Древко черное. Изображен Покров Пресвятой Богородицы. Судьба знамени неизвестна.

В 1897 г. - училище переименовано из юнкерского в военное и стало называться - Киевское военное училище.
1 октября 1914 г. состоялся последний выпуск юнкеров в чине подпоручика. Училище перешло к практике четырехмесячных ускоренных выпусков. Штат был увеличен до 630 юнкеров. Строевой командный состав, кроме своей непосредственной работы, привлекался к чтению лекций по тактике и топографии. В связи с тем, что с началом Первой мировой войны в Киеве было открыто еще 3 военных училища, 26 сентября 1914 г. училищу было присвоено наименование «1-го Киевского военного училища».
27.01.1915 г. - посещение училища императором Николаем II.
После смерти великого князя Константина Константиновича 10 октября 1915 г. 1-е Киевское военное училище стало именоваться Киевским великого князя Константина Константиновича военным училищем. На погонах появился алый вензель Константина Константиновича в виде буквы «К».
Училищный праздник отмечался 1 октября.

+ Читати більше

Вот что рассказывал сын константиновца Сергей Вейгман: "С первого до последнего дня пребывания в училище юнкеров воспитывали в духе рыцарских традиций. Учеба начиналась с принятия присяги, которое, как правило, проходило в начале октября. После церковной службы на плацу выстраивались все юнкера: на правом фланге — старший курс, на левом — первокурсники. Перед строем — аналой с Евангелием и Крестом. Неподалеку располагался оркестр, исполнявший перед присягой традиционный марш "Под двуглавым орлом". Затем по команде юнкера снимали шапки и вслед за священником повторяли слова военной присяги, текст которой оставался в стране неизменным еще с петровских времен: "Обязуюсь и клянусь Всемогущим Богом перед святым его Евангелием защищать Веру, Царя и Отечество до последней капли крови"... Далее следовал церемониальный марш, после которого молодых людей ждал праздничный обед, вечером — бал, а на следующий день — первый отпуск в город. Первое увольнение было очень важным событием в жизни юнкеров, — ведь по тому, как они были одеты, судили обо всем училище. Поэтому к первому отпуску начальство относилось с огромным вниманием: сначала в том, что у отпускника все в порядке, убеждался портупей-юнкер, затем фельдфебель, курсовой наставник и, наконец, офицер — дежурный по училищу. Более того, по свидетельству историка Воробьевой, многие офицеры отправлялись вслед за "вольноотпущенниками" в экипажах, чтобы наблюдать за поведением своих питомцев.

Отдельно стоит рассказать об образовании, получаемом юнкерами-пехотинцами, большинство из которых к моменту поступления в училище окончили реальное училище или гимназию. Помимо тактики, артиллерии, законоведения, воинских уставов, военной географии и гигиены, им преподавали русский и иностранные языки (каждый воспитанник должен был хорошо изъясняться на одном из иностранных языков, а на другом — свободно читать и переводить), а также русскую литературу. Помимо этого, особое внимание уделялось Закону Божьему. Более того, в день производства в первый офицерский чин начальник военного училища дарил каждому юнкеру маленькую серебряную иконку Казанской Божьей Матери, которая издавна считалась покровительницей русских воинов. О том, каким было Киевское пехотное юнкерское училище в те далекие времена, рассказал и такой авторитетный свидетель, как генерал Антон Иванович Деникин, пожалуй, самый знаменитый воспитанник училища, поступивший туда в 1890-м и окончивший его спустя два года. В его замечательном автобиографическом произведении "Путь русского офицера" константиновцам посвящена отдельная глава. "Училище наше помещалось в старинном крепостном здании со сводчатыми стенами-нишами, с окнами, обращенными на улицу, и с пушечными амбразурами, глядевшими в поле, к реке Днепр, — вспоминал боевой генерал, бывший глава Вооруженных сил Юга России. (Массивный старинный корпус сохранился и по сей день — Авт.). — Для всех без исключения воспитанников существовала жизнь, замкнутая в четырех стенах, за которыми был запретный мир, доступный только в отпускные дни. Строгое и точное, по часам и минутам, расписание повседневного обихода. Для людей с воли — гимназистов, студентов — было ново и непривычно это полусвободное существование. Некоторые юнкера поначалу приходили в уныние и, тоскливо слоняясь по неуютным казематам, раскаивались в выборе карьеры. Я лично, приобщившийся с детства к военному быту, не так уж тяготился юнкерским режимом. Но и я вместе с другими в тихие ночи благоуханной южной весны не раз, бывало, просиживал по целым часам в открытых амбразурах в томительном созерцании поля, ночи и волн... Бывали и такие "непоседы", что, рискуя непременным изгнанием из училища, спускались на жгутах из простынь через амбразуру вниз, на пустырь. И уходили в поле, на берег Днепра. Бродили там часами и перед рассветом условленным свистом вызывали соумышленников, подымавших их наверх. А на случай обхода дежурного офицера, на кровати самовольно отлучившегося покоилось отлично сделанное чучело. По тем же причинам отпускные дни (нормально — раз в неделю) были весьма ценными для нас, а лишение отпуска (за дурное поведение или неудовлетворительный балл) — самым чувствительным наказанием. Поэтому лишенные отпуска или нуждающиеся в нем в неурочный день уходили иногда в город самовольно — тайком. Возвращались обыкновенно через классные комнаты, расположенные в нижнем этаже. Случился раз грех и со мной. Вернувшись из самовольной отлучки, стучу осторожно в окно своего отделения. Приятели услышали. Один становится на пост у стеклянных дверей, другой открывает окно, в которое бросаю штык, фуражку и шинель: потом прыгаю в окно и тотчас же углубляюсь в книгу. Потом уже общими усилиями проносятся в роту компрометирующие "выходные" предметы. Труднее всего с шинелью... Одеваю ее внакидку и с опаской иду в роту. Навстречу, на несчастье, дежурный офицер.
— Вы почему в шинели?
— Что-то знобит, господин капитан.
У капитана во взгляде сомнение. Быть может, и самого когда-то "знобило"...
— Вы бы в лазарет пошли...
— Как-нибудь перемогусь, господин капитан.
Пронесло. От исключения из училища спасен.
Возвращались юнкера из легального отпуска к вечерней перекличке. Опоздать хоть на минуту — Боже сохрани. Пьянства как сколько-нибудь широкого явления в училище не было. Но бывало, что некоторые юнкера возвращались из города под хмельком, и это обстоятельство вызывало большие осложнения: за пьяное состояние грозило отчисление из училища, за "винный дух" — арест и "третий разряд по поведению", который сильно ограничивал юнкерские права, в особенности при выпуске. Если юнкер не мог, не запинаясь, отрапортовать дежурному офицеру, то приходилось принимать героические меры, сопряженные с большим риском. Вместо выпившего рапортовал кто-либо из его друзей, конечно, если дежурный офицер не знал его в лицо. Не всегда такая подмена удавалась. Однажды подставной юнкер К. рапортовал капитану Левуцкому:
— Господин капитан, юнкер Р. явился...
Но под пристальным взглядом Левуцкого голос его дрогнул, и глаза забегали. Левуцкий понял:
— Приведите ко мне юнкера Р., когда проспится. Когда утром оба юнкера в волнении и страхе предстали перед Левуцким, капитан обратился к Р.:
— Ну-с, батенька, видно, вы не совсем плохой человек, если из-за вас юнкер К. рискнул своей судьбой накануне выпуска, губить вас не хочу. Ступайте!
И не доложил по начальству. Юнкерская психология воспринимала кары за пьянство как нечто суровое и неизбежное. Но преступности "винного духа" не признавала, тем более что были мы в возрасте 18—23 лет, а на юнкерском курсе и под 30; и что в армии в то время производилась по военным праздникам выдача казенной "чарки водки", да и училищное начальство вовсе не состояло из пуритан... Вообще воинская дисциплина в смысле исполнения прямого приказа и чинопочитания стояла на большой высоте. Но наши юнкерские традиции вносили в нее своеобразные "поправки". Так, обман вообще и, в частности, наносящий кому-либо вред, считался нечестным. Но обманывать учителя на репетиции или экзамене разрешалось. Самовольная отлучка или рукопашный бой с "вольными", с употреблением в дело штыков, где-нибудь в подозрительных предместьях Киева, когда надо было выручать товарищей или "поддержать юнкерскую честь", вообще действия, где проявлены были удаль и отсутствие страха ответственности, встречали полное одобрение в юнкерской среде. И наряду с этим кара за них, вызывая сожаление, почиталась все же правильной... Особенно крепко держалась традиция товарищества, главным образом в одном ее проявлении — "не выдавать". Когда один из моих товарищей побил сильно доносчика и был за это переведен в "третий разряд", не только товарищи, но и некоторые начальники старались выручить его из беды, а побитого преследовали. Ввиду того, что по содержанию нас приравняли к юнкерскому курсу, жили мы почти на солдатском положении. Ели чрезвычайно скромно, так как наш суточный паек (около 25 копеек) был только на 10 копеек выше солдатского; казенное обмундирование и белье получали также солдатское, в то время плохого качества. Большинство юнкеров получали из дому небольшую сумму денег (мне присылала мать 5 рублей в месяц). Но были юнкера бездомные или из очень бедных семей, которые довольствовались одним казенным жалованьем, составлявшим тогда в месяц 22 (рядовой) или 33 копейки (ефрейтор). Не на что было им купить табаку, зубную щетку или почтовые марки. Но переносили они свое положение стоически. Так или иначе, мы кончали училище с достаточными специальными знаниями для предстоящей службы. Но ни училищная программа, ни преподаватели, ни начальство не задавалось целью расширить кругозор воспитанников, ответить на их духовные запросы. Военная школа уберегла своих питомцев от духовной немочи и от незрелого политиканства. Но сама не помогла им разобраться в сонме вопросов, всколыхнувших русскую жизнь. Этот недочет должно было восполнить самообразование. Многие восполнили, но большинство не удосужилось.
В нашем училище начальники приказывали, следили за выполнением приказа и карали за его нарушение. И только. Вне служебных часов у нас не было общения с училищными офицерами. Но, тем не менее, вся окружающая атмосфера, пропитанная бессловесным напоминанием о долге, строго установленный распорядок жизни, постоянный труд, дисциплина, традиции юнкерские — не только ведь школьнические, но и разумно-воспитательные — все это в известной степени искупало недочеты школы и создавало военный уклад и военную психологию, сохраняя живучесть и стойкость не только в мире, но и на войне, в дни великих потрясений, великих искушений. Военный уклад перемалывал все те разнородные социальные, имущественные, духовные элементы, которые проходили через военную школу".

"Воинская дисциплина стояла в училище на большой высоте так же, как и строевое образование. Военная муштра скоро преобразовывала бывших гимназистов, студентов и семинаристов в заправских юнкеров, создавая ту особенную выправку, которая не оставляла многих до смерти и позволяла отличать военного человека под каким угодно платьем."
29 октября 1917 года киевские большевики, по примеру своих петроградских однопартийцев, также попытались "установить диктатуру пролетариата". Именно юнкера-константиновцы, вместе с учащимися Киевского Алексеевского инженерного военного училища, 1-й школы прапорщиков и студенческими дружинами, в течение трёх дней сражались с превосходящими "силами революции". 29 октября юнкера сумели отбить яростные атаки солдат, рвавшихся к складам оружия, расположенным на Печерске, но, к сожалению, их контратака, направленная прежде всего на завод "Арсенал", захлебнулась. А 30 октября расположенная в Дарнице артиллерия открыла ураганный огонь по зданию Константиновского училища . Юнкера были вынуждены отойти...

После того как бои в Киеве закончились, власть в городе перешла к Центральной Раде, чьи войска не участвовали в уличных сражениях. С её разрешения большинство уцелевших константиновцев выехало на Дон, в зарождающуюся Добровольческую армию. Здесь юнкера приняли участие в боях на подступах к Екатеринодару (январь-февраль 1918 года) и в первом кубанском Ледяном походе (февраль - август 1918 года), участие в котором было лучшей рекомендацией для воинов белой армии. С августа училище возобновило свою учебную деятельность в Феодосии, однако, через несколько месяцев вновь приняло участие в боевых действиях в Крыму и на Кубани. Отличились юнкера и в боях за Перекоп, героически отбив наступление красных и потеряв при этом до 50 процентов личного состава. Кстати, за участие в боях, училищу были пожалованы серебряные трубы с лентами ордена св. Николая Чудотворца.
В ноябре 1920 г. ввиду полной эвакуации Крыма училище покинуло Родину.Последний — 69-й — выпуск училища состоялся уже в эмиграции, в Болгарии, в 1923 г.


21kvvidkuc.ru/kvistoria.htm

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ИСТОРИИ КИЕВСКОГО ВЫСШЕГО ВОЕННОГО ИНЖЕНЕРНОГО ДВАЖДЫ КРАСНОЗНАМЕННОГО УЧИЛИЩА СВЯЗИ ИМЕНИ М. И. КАЛИНИНА

01 октября 1865 г.. День основания училища. В этот день было открыто Киевское пехотное инженерное юнкерское училище (Киев, Московская, 5).
1897 г. Училище переименовано из юнкерского в военное и стало называться - Киевское военное училище.
1914 г. Училище переименовано в 1-е Киевское военное училище.
26 января1914 г. Высочайшее утверждение Знака 1-го Киевского военного училища.
01 октября1914 г. Произведён последний выпуск юнкеров в чине подпоручика.
27 января1915 г. Посещение училища Его Императорским Величеством Государем Императором Николаем Александровичем (Николаем II).
10 октября1915 г. Училище переименовано в Киевское Константиновское военное училище (в честь Великого Князя Константина Константиновича).

+ Читати більше

01 марта 1919 г. День основания училища Советами. Революционным Военным Советом Республики (РВСР) утвержден штат и созданы Инженерные курсы по подготовке командного состава Рабоче-крестьянской Красной Армии (Москва, Арбат, 2/1 – помещение гостиницы "Прага", ныне ресторан "Прага").
11 октября1919 г. Курсы переехали в здание Императорской Практической Академии коммерческих наук (Москва, Покровский бульвар, 5).
01 декабря1919 г. Произведен первый выпуск Инженерных курсов.
23 апреля 1920 г. Отправление Инженерных курсов на двух эшелонах из Москвы в Киев - к новому месту дислокации.
08 августа1920 г. Курсы прибыли в Киев и размещены в здании Киевского Константиновского Военного Училища (Киев, Московская, 5).
11 августа1920 г. Инженерные курсы переименованы во Вторые Киевские военно-инженерные курсы.
сентябрь 1920 г. Произведён первый выпуск курсантов Курсов в Киеве.
21 января 1921 г. Курсы переименованы в 3-ю Киевскую военную инженерную школу.
25 ноября 1922 г. 3-й Киевской военной инженерной школе присвоено имя Главного начальника военных учебных заведений Д. С. Петровского (это имя школа носила до 07.04.1924).
23 апреля 1923г. В. И. Ленин избран почётным курсантом-инженером 3-й Киевской военной инженерной школы.
1 ноября 1924г. Школа реорганизована и получила новое наименование - Киевская военная школа связи.
20 декабря 1926г. Киевской военной школе связи присвоено имя Председателя ЦИК СССР Михаила Ивановича Калинина.
5 февраля 1931г.Революционный Военный Совет Украинского военного округа вручает Школе Революционное Красное Знамя и присваивает звание - "Ударная школа связи имени М. И. Калинина".
февраль 1934г. Делегация в количестве пяти курсантов на приеме у М. И. Калинина
май 1936г. Первый выпуск лейтенантов
6 марта 1937г. Переименование школы в Киевское военное училище связи имени М. И. Калинина
июнь-июль 1941г. Личный состав КВУС принимает участие в обороне Киева от фашистов.
август 1941г. Училище эвакуировано в Красноярск. (В 1975 г. в Красноярске, на базе музея боевой славы школы №97, создан музей КВУС).
28 февраля 1944г. В ознаменование 25-й годовщины со дня основания, за выдающиеся успехи в деле подготовки офицерских кадров и за боевые заслуги перед Родиной, училище награждено боевым орденом Красного Знамени и переименовано в "Киевское военное Краснознамённое училище связи имени М. И. Калинина". с марта 1944г. Реэвакуация училища в г. Киев
июнь 1945 г. Училище переведено на трёхлетний срок обучения с присвоением выпускникам звания "лейтенант" и вручением диплома техника связи.
1957 г. На учебную базу училища переведены Центральные ордена Александра Невского офицерские курсы войск связи.
23 июня 1962г. Произведен 100-й выпуск офицеров
04 декабря 1965г. Училище переименовано в Киевское высшее военное инженерное училище связи имени М. И. Калинина и переведено на 5-ти летний срок обучения
01 сентября 1966 г. Набор первых двух неполных на пятилетний срок обучения (в дальнейшем, с 1968 года - это 16 и 26 курсы).
01 сентября 1967 г. Набор первых двух полных рот на пятилетний срок обучения (каждая рота из шести взводов).
декабрь 1968г. За особо значительные заслуги в поддержании высокой боевой готовности войск и успехи в деле подготовки офицерских кадров, училище награждено вторым орденом Красного Знамени. С этого времени училище именуется - Киевское высшее военное инженерное дважды Краснознаменное училище связи имени М. И. Калинина.
23 февраля 1969г. Училище награждено Почетной грамотой Президиума Верховного Совета УССР
март 1969 г. Училище первый раз награждено Почётным Красным Знаменем ЦК ЛКСМУ.
13 декабря 1972г. Награждение Юбилейным почетным знаком в честь 50-летия образования СССР
март 1979 г. Училище второй раз награждено Почётным Красным Знаменем ЦК ЛКСМУ.
19 август 1992 г. Вышло постановление Кабинета Министров Украины №490 о ликвидации Киевского высшего военного инженерного дважды Краснознаменного училища связи. В этот же день на учебной базе ликвидированного КВВИДКУС и Киевского высшего инженерного радиотехнического училища ПВО имени маршала авиации О. И. Покрышкина создан "Киiвський вiйськовий iнститут управлiння та зв'язку".

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

17 ( 20-04-2014 20:34:23 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Життєпис Пономаренка Федора Миколайовича:

В році 1917 працював над організацією Українських частин на Саратовщині, з ними прибув на Україну і все дальший час перебував в Українських військових частинах.

Этот период пока не изучен, узнавала у саратовских генеалогов - описей по данной теме не встречали.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

18 ( 21-04-2014 20:29:47 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Життєпис Пономаренка Павла Миколайовича:
В роках 1918, 1919, 1920 брав активну участь в Українській армії в боротьбі с червоними й чорними ворогами Української Держави. 

Життєпис Пономаренка Федора Миколайовича:
Роки 1918, 1919, 1920 брав активну участь в Українській армії в боротьбі з червоними й чорними ворогами Української Держави. 

з довідки Ново-Санджарської селищної ради:
"...в часи деникінської реакції приймали активну участь - один Пономаренко Павло Миколайович був деникінським старшиною, другий Федір Миколайович - деникінським офіцером".


В.Я.Ревегук
Повстанський рух на Полтавщині


Початок повстансько-партизанської боротьби

Протибільшовицькі виступи першої половини 1919 р.

Повстанська боротьба в умовах Денікінщини

1920 рік: найбільший розмах повстанського руху

Червоний терор

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

19 ( 22-04-2014 19:35:56 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

А.И.Деникин. Очерки русской смуты


Наступление ВСЮР весною 1919 года: освобождение Дона и Крыма, взятие Харькова и Полтавы, Екатеринослава и Царицына.


Большевистское наследие в освобожденных районах. Повстанчество и махновщина.



amnesia.pavelbers.com/Armija%20Rossii.htm

Последний юнкерский бал

Мало кто знает, что белогвардейская Добровольческая армия, которой впоследствии командовали генералы Корнилов и Деникин, фактически родилась в Киеве 28 октября 1917 года (по старому стилю)

Рождение белой гвардии

До Киева первые известия о событиях в Петрограде долетели еще днём 25 октября 1917 года. На следующий день на заседании в Мариинском дворце киевские большевики создали военно-революционный комитет, в подчинение которого перешла большая часть воинских частей города. Но были в Киеве и другие претенденты на власть. Во-первых — Центральная Рада, занявшая нейтралитет. А во-вторых, штаб Киевского военного округа и комиссар Временного правительства Кириенко, отказавшиеся подчиняться большевикам. На их стороне оставались четыре расположенных в городе юнкерских училища и три (из пяти) школы прапорщиков.
Уже вечером 28 октября юнкера перешли к решительным действиям. Они окружили и арестовали большевистский ревком, заседавший в Мариинском. А ровно через сутки в Киеве начались кровавые уличные бои между приверженцами большевиков и юнкерами. На Печерске, в районе завода «Арсенал» и нынешней улицы Грушевского, выросли баррикады. На самом «Арсенале» разместился штаб большевиков. Против них выступили юнкера 1-го Киевского Константиновского (располагавшегося в здании нынешнего Военного института связи), Алексеевского инженерного (ныне Военный лицей им. И. Богуна) училищ и 1-й Киевской школы прапорщиков.
Основная тяжесть боев легла на юнкеров старейшего в городе Константиновского училища. Они не раз поднимались в атаку и шли на штурм «Арсенала». Но на сторону большевистского ревкома переходили всё новые и новые части. Вскоре к ним присоединилась и тяжёлая артиллерия, которая стала громить здания военных училищ.

+ Читати більше

Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы в Киев с фронта не прибыли украинские войска. С их помощью Центральная Рада, занимавшая до того нейтралитет, взяла власть в свои руки.
В трёхдневных уличных боях киевские юнкера понесли серьёзные потери. Только в 1-м Киевском Константиновском училище погибли 2 офицера и 40 юнкеров, около 60 человек были ранены. По особому соглашению с Центральной Радой училищу почти в полном составе было разрешено выехать в Екатеринодар, где вскоре началось формирование белогвардейской Добровольческой армии.
Вместе с первыми белогвардейскими частями киевские юнкера весной и летом 1918 года участвовали в легендарных 1-м Ледяном и 2-м Кубанском походах Добровольческой армии, причём понесли очень большие потери. Из походов училище вернулось в составе лишь 11 офицеров и 14 юнкеров.
1 января 1919 года в Екатеринодаре в учебное заведение был объявлен приём юношей с законченным средним образованием для подготовки офицеров для армии генерала Деникина. Чуть позже училище перевели в Феодосию. Всего было набрано более 200 молодых людей. Среди них было много киевлян — студентов и гимназистов, детей офицеров, благодаря чему училище не утратило связи с родным городом.
Долгое время главком белых армий генерал Деникин берёг юнкеров от потерь. После того как белые вновь заняли Киев, он даже распорядился перевезти училище в родной город. Но преподаватели, побывавшие в его стенах, вынуждены были констатировать, что после хозяйничанья большевиков оно находится в состоянии полного разгрома. Здание требовало ремонта, и училище осталось в Феодосии.

Штыковая на Перекопе

Вскоре красные перешли в контрнаступление, отбили Киев и стали неудержимо продвигаться на юг — к Крыму, где у Деникина почти не было резервов. Именно поэтому 27 декабря 1919 года юнкера получили приказ грузиться в эшелоны и ехать на позиции — под Перекоп. Спустя несколько дней им пришлось участвовать в жесточайшей рукопашной схватке с красными, когда те уже одной ногой стояли в Крыму и вот-вот должны были ворваться на полуостров. Но киевские юнкера остановили красноармейцев. Один из них впоследствии вспоминал: «В Крыму в это время почти не было боевых частей. Военное училище, временно расквартированное в Феодосии, жило нормальной училищной жизнью: лекции, строевые занятия, юнкерский цук. И вот случилось неожиданное: пришёл приказ главнокомандующего немедленно привести юнкеров в полную боевую готовность, погрузить и отправить на передовые позиции в распоряжение генерала Слащева, которому пришлось сдерживать главный натиск красных, решивших использовать отсутствие ударных частей на этом участке, смять своей массой защитников Перекопа и, прорвавшись, занять Крым.
С юношеским восторгом и радостью был принят приказ юнкерами. Несмолкаемое «ура» мешало закончить чтение приказа. Училищное начальство и юнкера поздравляли друг друга с походом.

Объявление приказа совпало с днём, когда училище готовилось к своему ежегодному балу. Всё было подготовлено к предстоящему торжеству: залы, буфет, оркестр; назначены распорядители и участники концерта, среди которых было немало очень талантливых юношей. Явилась невольная тревога — не будет ли отменён бал в связи с выступлением в поход? Но бал, к общей радости, отменён не был.
Вечером в ярко освещенных залах молодые, стройные, подтянутые юнкера с изысканной предупредительностью встречали своих гостей. До утра гремела музыка; до утра танцевали и веселились юнкера и их гости.
По юнкерским традициям, никто из гостей не мог быть оставлен без внимания. Поэтому бал протекал в исключительно тёплой и приятной атмосфере.
Почти на рассвете юнкерам приказали проводить дам и ровно через час быть в ротах, что в точности и было исполнено.
В лихорадочной спешке, в кратчайший срок юнкерский батальон был приведён в боевую готовность и выступил бодрым шагом, направляясь к железнодорожной станции, где был уже приготовлен товарный состав.

Быстро погрузились и тотчас двинулись к Перекопу, а через несколько часов уже разгружались на маленькой станции.
Бодрые, без следа усталости после бессонной ночи, юнкера готовы были немедленно в пешем строю продолжать марш для скорейшей встречи с врагом. Но в этот день их отвели на отдых, и только на рассвете следующего дня батальон в походной колонне, с оркестром впереди, лихо отбивая шаг, маршировал к заставам.

Погода была на редкость отвратительная. Дул сильный встречный ветер, залепляя глаза и обжигая лицо мелким, острым, как иголки, снегом.Пройдя несколько верст, батальон неожиданно был обстрелян с близкой дистанции, почти в упор. Под сильным пулемётным и ружейным огнём юнкера с молниеносной быстротой рассыпались в цепь, но стрелять почти не пришлось.
С диким воем и криком обрушились красные на горстку юных храбрецов.Ни одного мгновения растерянности. В безумном боевом порыве с криком «ура» юнкера бросились в штыки.
Описать этот бой в подробностях невозможно. Все смешалось. Едва различая своих в свирепствующей пурге, дрались с исключительным ожесточением. Не чувствуя усталости, кололи, ломали штыки, били прикладами, душили, грызли друг друга… Красные кричали: «Бей — их мало!» И, действительно, юных героев было мало. Но всё же после ожесточенного рукопашного боя поле осталось за юнкерами. Красные стали отступать и вскоре обратились в бегство. Но кавалерии не было, и преследовать их было некому.

Большие потери понесли юнкера убитыми и ранеными. Незабываемая картина: фельдфебель прикрывает своим безжизненным телом мёртвого командира батальона, тело которого пытался вынести из боя… Обезображенные, растерзанные, исковерканные трупы, в которых оставшиеся в живых юнкера с трудом распознавали своих, близких сердцу, ещё два дня тому назад полных жизни и радости, весело танцующих на последнем юнкерском балу. Но суровая обстановка войны не позволяет давать волю своим чувствам. Подъехали санитары, спешно подобрали раненых и убитых и так же спешно отошли в тыл. Оставшиеся в живых построились, сделали перекличку в своих поредевших рядах, медленно отошли чуть дальше в тыл и залегли в цепь, ожидая повторения атаки».
Психическая атака

В рукопашном бою на Перекопе были убиты 3 офицера и 29 юнкеров, ранены еще 4 офицера и 51 юнкер — четвертая часть училища. Среди погибших попадаются фамилии мальчишек, знаменитые на всю Россию: Мусин-Пушкин, Иловайский, Штакельберг.
В апреле 1920 года Киевское училище ещё раз было вызвано на фронт. Здесь оно особо отличилось, проведя против большевиков знаменитую по советскому фильму «Чапаев» психическую атаку. Вот что об этом вспоминал командовавший атакой генерал Яков Слащев: «Я отдал приказ юнкерам построиться в колонну по отделениям и двинул её на гать с мостом. Артиллерия красных стала стрелять беспорядочно: ни один снаряд не падал на гать. Ружейный огонь был не менее беспорядочен — пули летали через головы.
Батальон втянулся на гать; сначала отдельные красные, а потом и вся их цепь стала отбегать назад, артиллерия смолкла: видимо, взялась в передки, — сзади неслось «ура» бригады 13-й дивизии, нестройными толпами сбегавшей на гать, а юнкера шли с музыкой.
Я невольно подумал, что красным достаточно было бы одного пулемёта и одного орудия, но не в дрожащих руках, чтобы смести всё это, но такова сила нервного шока, который всегда возможен во всяком бою. Ошеломить можно кого угодно».

Всего в период боёв за Крым Киевское училище потеряло убитыми и ранеными около половины своего состава. 45 юнкеров за эти бои были награждены генералом Врангелем Георгиевскими крестами, ещё 17 — Георгиевскими медалями.
2 ноября 1920 года Константиновское военное училище на корабле «Дон» навсегда покинуло родину. Вскоре юнкера разместились в Галлиполи, где 18 ноября состоялся 67-й выпуск. Всего было произведено в офицеры 114 воспитанников. Очень скоро все они разбрелись по свету в поисках лучшей жизни. Само же училище прекратило своё существование в 1925 году — уже во Франции.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

20 ( 21-04-2014 21:31:33 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Життєпис Пономаренка Павла Миколайовича:
На 23 липня 1924 року: Зараз перебуваю на приватній праці у ксенза на Білорусі до сегодняшного дня.
Polska, m. Baranowiczi, dm. Daiewo Ksiadz Proboszer Wan’kowicz.

Життєпис Пономаренка Федора Миколайовича:
на 23 липня 1924 року: Зараз перебуваю на приватній праці у ксьондза на Білорусії, до сього дня несу гірку долю змученого Українського війська, що інтерноване в Польщі.
Polska, m. Baranowiczi, dm. Daiewo Ksiadz Wan’kowicz. 

Как попали в Польшу неизвестно...

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

21 ( 21-04-2014 21:55:52 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

До Вельми Поважного Пана Ректора Української Господарської Академії в Падебрадах Ч. С. Р.
Громад – емігранта Павла Пономаренко
Прохання

Ласково прошу прийняти мене в число студентів – (матурантів) стипендіатом Укр. Господ. Академії, - на економічний підвідділ економічного відділу.
23 липня 1924 р.

До Вельми Поважного Пана Ректора Української Господарської Академії в Падебрадах Ч. С. Р.
Громад – емігранта Хведора Пономаренко
Прохання

Ласково прошу прийняти мене в число студентів – (матурантів) стипендіатом Укр. Господ. Академії, - на економічний підвідділ економічного відділу.
23 липня 1924 р.

Вислід прохання:
У деканаті – відмовити /підпис/
У комісії – відмовити, брак освіти. 4 / VІІІ /підпис/.
Причина відмовлення – не вистачає освіти. /підпис/
Повідомлений дня 2.ІХ.1924.

Итак, принят только Павел, у Федора образование оказалось недостаточным...

http://i56.fastpic.ru/big/2014/0421/5e/f82b1e308bebc10b298dc777a8c4d75e.jpg

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

22

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

ukrlife.org/main/evshan/teliha_100about.htm

Олена Телiга

О краю мій… «І злитись знову зі своїм народом»

+ Читати більше

Народилася Олена 21 липня 1906 року в Іллінському під Москвою в родині талановитого інженера-гідротехніка Івана Опанасовича Шовгенова, який у той час жив і працював у Москві. Батько Олени походив із Слобожанщини. Народився він 12 вересня ст. ст. 1874 року в с. Кам’янці Куп’янського повіту Харківської губернії. У метричній книзі Миколаївської церкви с. Кам’янки записано, що його батьком був державний селянин Опанас Євстафійович Шовгеня, мати — Феодосія Кирилівна. Сім’я мала, очевидно, середні статки, бо, заповнюючи одну з анкет у квітні 1922 року, І. Шовгенів на запитання: «Чи має нерухоме майно, яке і де саме?» відповів: наділ в 4 десятини землі на Харківщині і хату. Мабуть, це був батьківський спадок.
Закінчивши у 1893 році курс Ізюмського реального училища, Іван Шовгенів вступив до Санкт-Петербурзького інституту інженерів шляхів сполучення. Мабуть, саме в цей час його українське прізвище Шовгеня стало писатися на російський лад — Шовгенов. Інститут він закінчив 1899 року за першим розрядом, того ж року одружився з Уляною Нальянч-Качковською і розпочав свою трудову діяльність, займаючи послідовно такі посади: помічника начальника робіт з виправлення перекатів ріки Волги за допомогою регуляційних споруд; начальника Нижньогородської технічної дільниці на Волзі; начальника Московської технічної дільниці та інспектора судноплавства із завідуванням шістьма греблями, а також землечерпальними машинами; інспектора при Московському окрузі шляхів сполучення. Разом з тим він з 1905 по 1911 рік викладав курс лекцій за своїм фахом у Московському інженерному училищі.

Іван Шовгенів на цей час посідав досить високе становище, був відомою в Москві людиною, мав ранг колезького асесора. Родина Шовгенових мешкала в Москві — по Луковому провулку, 4, а влітку відпочивала в підмосковному Іллінському, де й побачила світ Оленка. У сім’ї було вже два сини, і дівчинка стала загальною улюбленицею.
Коли Оленці було п’ять років, Шовгенови 1911 року переїхали до Петербурга, де батько працював інженером-гідротехніком, а потім віце-директором департаменту земельних поліпшень, очолював технічний і гідрологічний комітети, викладав у Петроградському інституті шляхів сполучення. Саме там, у Петербурзі-Петрограді, Олена почала себе усвідомлювати, там минули її дитячі роки, згадки про які в розмовах з друзями дали їм підставу вважати Петербург місцем її народження.

Зростала Оленка в достатках, під опікою гувернантки, яка навчала її німецької, французької та російської мов. Цими мовами вона оволоділа досить добре, а ось української не знала і українкою себе не усвідомлювала, за що пізніше не раз докоряла своїм батькам. У родині Шовгенових усі любили книгу, і Оленка багато читала, була дитиною розвиненою, рухливою, робила спроби складати вірші. Пізніше друзі пригадували, що вона любила бавити їх і себе жартами зі своїх дитячих спроб віршування.
Однак уявлення про її безхмарне дитинство, які випливають із літератури, мабуть, дещо перебільшені. Згадуючи пізніше, в еміграції, свої дитячі роки, Олена писала в листі до Наталі Лівицької-Холодної про відчуття «бездомності»: «Батько, яко інженер, їздив по ріжних кінцях бувшої Росії і тягав нас за собою. Лише літо, і то не часто, ми проводили на рідній для батька Харківщині, але в ріжних місцях, так що і вона не була моїм «домом».

У революційні дні 1917—1918 років, коли після падіння царського самодержавства широко розгорнувся український національно-визвольний рух, професор Петроградського інституту шляхів сполучення, інженер-гідролог Іван Шовгенів, який за сумлінну працю на різних посадах у Російській імперії був відзначений орденами Станіслава III і II ступенів, Анни — III і II ступенів, мав ранг статського радника, вирішив послужити рідній Українській державі.
У

+ Читати більше

травні 1917 року Шовгенови переїхали на Харківщину в м. Ізюм до батькових родичів, а навесні 1918 — до Києва. Іван Шовгенів 1 квітня 1918 року вступив на службу до департаменту водяного і шосового господарства Міністерства шляхів, а з вересня того ж року почав, не припиняючи роботи в департаменті, викладати в Київському політехнічному інституті. 10 вересня він був обраний за конкурсом радою інженерного факультету викладачем КПІ для читання спеціального курсу внутрішніх водних сполучень та настанов при складанні спеціальних проектів, а 14 вересня рада інституту своїм рішенням затвердила І. Шовгенова на цій посаді.

Олена у вересні 1918 року почала навчатися в третьому класі приватної Київської жіночої гімназії Олександри Дучинської, куди була переведена з міста Ізюма. Гімназія О. Дучинської була одним із найстаріших навчальних закладів із гарними традиціями, її заснувала ще 1878 року відома в той час педагог-меценат Віра Ващенко-Захарченко. На момент відкриття гімназія містилася в будинку Язева на Бібіковському бульварі, а пізніше для неї було спеціально споруджено будинок по вулиці Тимофіївській, 7 (тепер — М. Коцюбинського). Саме тут навчалася Олена.
У гімназії вона вивчала закон Божий, російську історію, арифметику, німецьку, французьку й українську мови. Оцінки мала різні, з української — «4». Мешкали Шовгенови на Шулявці, біля Політехніки, де жили родини професорів. У колі їхніх знайомих були Петро Холодний, Софія Русова та інші відомі діячі української культури. Велися розмови про національне відродження, про Українську державу, про зміну влад, та навряд чи цими проблемами дуже переймалася Оленка-підліток. Хоч у пам’яті Київ лишився «в боях ранений», однак, поки родина була разом, життя видавалося більш-менш благополучним.

Батько працював з квітня 1918 по січень 1919 року в Міністерстві шляхів директором департаменту водяного і шосового господарства, а з січня 1919 до евакуації уряду УНР з Києва — товаришем (заступником) голови Вищої технічно-економічної ради. З травня 1919 він — голова меліоративної секції Української Академії наук, а з квітня 1920 — комісар водяних і шосових шляхів України. Увесь цей час І. Шовгенів не полишав роботи в Київському політехнічному інституті, спочатку лектором і керівником дипломних проектів, а з березня 1919 року — професором. Та, очевидно, урядовець УНР дуже незатишно почувався «червоним» професором. І коли Армія УНР разом із польськими військами на короткий час зайняла Київ, І. Шовгенову знову запропонували попередню посаду в Міністерстві шляхів.

+ Читати більше

Оформивши відпустку до Вінниці терміном на 28 діб, починаючи з 30 травня, він разом із старшим сином Андрієм виїхав з Києва. Виїжджав поспіхом, навіть довідки про відпустку не забрав, не був обтяжений і речами, сподівався скоро повернутися. Як згадувала пізніше Олена, «тато виїхав з Києва..., як всі тоді думали, на «два тижня», отже, залишив маму, мене і Сергія без копійки».

Але доля Івана Шовгенова була вже в цей час пов’язана з драмою уряду УНР, і до Києва він більше не повернувся. 12 червня місто зайняли червоноармійці, Армія УНР відступала на захід. На засіданні Ради Народних Міністрів, яке відбулося 17 червня 1920 р. на станції Проскурів, було ухвалено постанову про призначення інженера Івана Шовгенова на посаду директора департаменту водяного та дорожнього господарства Міністерства шляхів з 15 травня 1920 року. Якийсь час він перебував у Кам’янці-Подільському, а 14 листопада разом з іншими урядовцями був евакуйований до польського міста Тарнова, місця осідку уряду УНР. Тут він перебував до квітня 1922 року, займаючи посади: з травня 1920 — товариша міністра шляхів і керуючого цим Міністерством, а також Міністерством пошт і телеграфів з 14 вересня 1921 року.
А в Києві дружина і двоє дітей залишилися під більшовицьким режимом без засобів до існування. Приватні навчальні заклади радянська влада закрила, всі школи стали єдиними трудовими. Одну з таких шкіл до 1920 року відвідувала Олена. Мати її змушена була продавати речі, щоб придбати харчі, але їх завжди не вистачало, і вона з болем у серці просила дітей їсти якнайменше. Для Олени закінчилося те безхмарне дитинство, коли вередливу дівчинку умовляли їсти яйця і пити молоко. Треба було самій дбати про шмат хліба...

На шістнадцятому році свого життя, у травні 1922 року, Олена виїхала з України, надовго залишивши улюблений Київ. З мамою і братом Сергієм вони нелегально перейшли кордон і, після короткочасного перебування в Тарнові, в липні 1922 року переїхали до Чехословаччини, до містечка Подєбради, де батько Олени Іван Шовгенів 28 квітня того року був обраний ректором Української господарської академії (УГА).
Невеличке курортне місто Подєбради в Чехії в 1920-х роках стало одним з осередків культурного життя української еміграції, в яке зразу ж активно включилася Оленка.

+ Читати більше

Її подруга Зоя Плітас згадувала: «Був серпень 1922 року — Подєбради в Чехословаччині. Перша величава українська маніфестація в цьому новому українському осередку, серед чужого нам ще тоді чеського населення. Це було «Свято поневоленої України» з багатьма алегоричними возами, що проїздили вулицями тоді ще невеликого, але славного купелевого міста Подєбрад. На одному з таких возів, що представляв образ багатої і плодовитої України й де центральною постаттю була Україна — гарна висока молодиця, що спиралась із серпом у руці на великий сніп жита (Галя Мельник), напереді вміщено дві родини: одна представляла українське селянство, а друга — українську інтелігенцію. Мене притягнено до інтелігентської групи, а юна Леночка була вбрана як молода селянська дівчина».

У Подєбрадах працювали матуральні курси для юнаків і дівчат — українських емігрантів, які або не мали закінченої середньої освіти, або через складні обставини, які довелося пережити, втратили документи, що давали право вступу до вузу. Отримати такий документ (матуру) після річного навчання і давали можливість курси, на які восени 1922 року вступила Олена.
Навчатися було їй нелегко, бо мала велику перерву та й українською мовою вільно не володіла. Але працювала наполегливо. Жадоба знань, бажання надолужити прогаяний час, неабияка амбітність і допомога друзів, недавніх вояків Армії УНР, які залюбки давали юній доньці ректора уроки не лише математики й української мови, а й національного самоусвідомлення, поступово приносили свій результат. Усвідомлення себе українкою приходило до Олени повільно, бо була вона вихована на російській культурі, давався взнаки вплив столиці Російської імперії, а перебування в зросійщеному Києві мало що змінило в її свідомості.

Середовище української еміграції спочатку приголомшило. Про свої перші враження після прибутгя до Польщі вона так розповідала Уласові Самчукові: «Мені п’ятнадцять років, я ж народжена у царстві імператора всіх ройсів, вихована на мові Пушкіна і враз, перейшовши границю, опинилася не лише в Польщі, що здавалася мені романом Сєнкєвіча, не лише «в Европі», але й у абстрактному царстві Петлюри, що говорило «на мові» і було за «самостійну». Ви це ледве чи можете зрозуміти... Уявіть собі великодержавного, петербурзького, імперіяльного шовініста, який з перших дитячих років звик дивитися на весь простір на схід, захід і південь від Петербургу, як на свою кишенькову власність. І якого не обходять ні ті живі людські істоти, що той простір заповняють, ні ті життьові інтереси, що в тому просторі існують. От така собі Богом дана Русь, у якій всі ті «полячішкі і чухна» лише «дрянь», яка кричить, що їй «автономія нужна»...»
«Опинившись у Подєбрадах,— продовжувала розповідь Олена,— я була приголомшена, що мій власний батько, відомий і заслужений справжній російський професор Іван Шовгенов, якого чомусь перезвали на Шовгеніва, є не що інше, як ректор школи, яку звуть господарською академією, де викладають «на мові» і де на стінах висять портрети Петлюри».

Поступово звикала, прислухалася до розмов товаришів по курсах і студентів академії, до палких дискусій про минуле України, про причини поразки недавньої національно-визвольної боротьби, безпосередніми учасниками якої була переважна більшість юнаків з її теперішнього оточення.
Наталя Лівицька-Холодна, пригадуючи ті часи, писала, що в академії всіх вражало те, що Олена і її брат Сергій говорили між собою російською. «Ми зустрічалися з Оленкою тільки на вечірках та всяких товариських сходинах в академії. Вона завжди була оточена студентами, які постановили навчити її української мови. Найзавзятіше взявся за це кубанець бандурист Михайло Теліга. Та й Леонід Мосендз зробив немало в цій справі, бо підготовляв її до матури».
Але спілкувалася вона і з російськими емігрантами в побуті, на молодіжних вечірках. Одна з таких вечірок стала для неї пам’ятною на все життя, бо саме на ній вона гостро відчула, що її рідна мова — українська. Про цей випадок вона так розповідала Уласові Самчукові: «Це було на великому балю у залях Народного дому на Виноградах, що його улаштовував якийсь добродійний комітет російських монархістів під патронатом відомого Карла Крамажа. Я була тоді у товаристві блискучих кавалерів, ми сиділи при столику і пили вино. Не відомо хто і не відомо, з якого приводу, почав говорити про нашу мову за всіма відомими «залізяку на пузяку», «собачій язик»... «Мордописня»... Всі з того реготалися... А я враз почула в собі гострий протест. У мені дуже швидко наростало обурення. Я сама не знала чому. І я не витримала цього напруження, миттю встала, вдарила кулаком по столу і обурено крикнула: «Ви хами! Та собача мова — моя мова! Мова мого батька і моєї матері! І я вас більше не хочу знати!»
Я круто повернулася і, не оглядаючись, вийшла. І більше до них не вернулася. З того часу я почала, як Ілля Муромець, що тридцять три роки не говорив, говорити лише українською мовою. На велике здивування усіх моїх знайомих і всієї Господарської академії».
Українську мову та літературу вона обрала своїм майбутнім фахом, готувалася стати студенткою Українського педагогічного інституту імені М. Драгоманова в Празі. Та виникла перша перешкода.

Навчання в інституті розпочалось у вересні 1923 року, випуск же матуральних курсів мав бути тільки в жовтні. І 26 жовтня того ж року вона одержить свідоцтво про закінчення повного курсу 7-го класу реальної школи на Українських матуральних курсах у м. Подєбрадах з досить добрими успіхами: з 16 предметів, які викладалися на курсах, задовільну оцінку мала лише з п’яти, чотири були оцінені «дуже добре», останні, в тому числі й українська мова та історія письменства — «добре».

http://i55.fastpic.ru/big/2014/0422/76/991104ee652ab5204a50299e00436576.jpg

Академія була офіційно відкрита 19 травня 1922 року. Вона розмістилася в старовинному замку короля Юрія Подєбрадського над річкою Лабою. У просторих залах замку студенти академії слухали лекції, тут також працювали бібліотека й численні лабораторії. У ресторані «Україна», який містився в цьому самому замку, відбувалися українські вечірки і бали.
Ця вища спеціальна школа мала подвійну мету: перша — підготовка молодих, національно-свідомих українців, що опинилися за кордоном, до активної участі в майбутній відбудові господарства України і друга — в процесі науково-педагогічної праці в академії згуртувати осередок інтелігенції, яка, фахово підготовлена, ознайомлена з кращими взірцями європейських методів науки і практики, могла б у свій час, коли складуться відповідні умови, стати до послуг українського громадянства в його неминучій, велетенській праці розбудови держави.

+ Читати більше

Хоч не здійснилася мрія засновників академії про те, що вони і їхні вихованці ближчим часом повернуться в Україну для практичної роботи, академія відіграла велику роль як центр української культури і національного виховання молоді, про що говорилося в багатьох привітаннях, які надійшли на адресу академії в дні святкування її десятилітнього ювілею.

Перший ректор академії професор, інженер І. Шовгенів, який на той час уже працював у Польщі, у своєму привітанні писав: «З нагоди десятиліття існування Української Господарської Академії прошу прийняти моє гаряче сердечне привітання. Душею своєю я завжди з Академією, в ці ж дні з особливою яскравістю пригадую перші наші кроки при утворенню на еміграції рідної вищої школи і почуваю себе щасливим, що в такій важливій національній справі судилося мені взяти близьку участь. Дай же, Боже, щоб Академія й надалі залишилася вогнищем і розсадником української культури».
В іншому привітанні також наголошувалося: «Не тільки наукові скарби, створені професорами Академії, високо цінують її, а й те національне завдання, національне виховання й зміцнення молоді, майбутніх захисників національної ідеї й державности України».
Якими ж методами здійснювалося національне виховання? В УГА працювала студентська Академічна Громада, яка об’єднувала переважну більшість студентів. Вона ставила своїм завданням: ввести студентське життя в організоване русло, налагодити співжиття своїх членів, піднести інтелектуальний рівень членів громади і забезпечити їхнє матеріальне становище. З цією метою Громада вступила до складу ЦЕСУСа (Центральний Союз Українського Студентства), влаштовувала звіти, лекції, дискусії, екскурсії, заснувала бібліотеку, клуб, читальню, видавала часописи й журнали, організовувала акторські та спортивні гуртки.
Крім спортивного гуртка, що налічував 100 осіб, працював хор, у якому було понад 50 осіб, струнний оркестр, репертуар якого складався переважно з творів музичної класики. Гурткові бандуристів «Кобзар», який налічував близько 30 осіб, надавалось особливе значення, оскільки з бандурою, як із національним українським інструментом, пов’язувалися козацьке минуле і козацька традиція. А ще ж існували драматична секція з 25 осіб та інші аматорські гуртки.
У житті студентства академії поважне місце займали лекції, що влаштовувалися у вільні від обов’язкових навчань години. Завданням цих лекцій було з’ясування або цілком нових питань з різних галузей науки, що не входили до циклу обов’язкових занять, або тих проблем, які щоденно висувалися тогочасним життям. З лекціями перед студентами виступали відомі вчені, активні учасники визвольних змагань 1917—1921 років: Дмитро Дорошенко, Олександр Шульгин, Ісаак Мазепа та інші.
Багато студентів, які навчалися у Празі в Українському вільному університеті чи в Українському педагогічному інституті ім. М. Драгоманова, постійно проживали в Подєбрадах і на лекції їздили поїздом (серед них була і Олена Шовгенова). Отже, в Подєбрадах проходила значна частина їхнього життя, спілкування з друзями, відвідування лекцій, участь у різноманітних гуртках.

Олена взяла активну участь у вечорі української поезії, який відбувся у травні 1925 року в помешканні Студентського Дому. «Студентський Вістник» повідомляв, що на цьому вечорі читали свої вірші молоді галицькі поети Юра Шкрумеляк, Василь Софронів-Левицький, Олесь Бабій, «а потім О. Шовгенівна прочитала кілька поезій неприсутніх авторів, а саме Романа Купчинського, Василя Бобинського та Івана Крушельницького». «Перший вечір молодої галицької музи на еміграції зробив приємне враження»44, — відзначалося в повідомленні.
Коло спілкування Олени — її товариші по інституту, їхні спільні з Михайлом друзі й приятелі — студенти УГА. Багато із них з часом стануть відомими українськими письменниками, поетами, громадськими діячами, науковцями, а поки що вони в тиші бібліотек і гаморі дискусій шукали шляхи дальшого розвитку української нації, боротьби за незалежну Українську державу, творили українську літературу. Разом з Оленою на одному курсі навчалися: Василь Куриленко, Галя Мазуренко-Боголюбова, Оля Русова, курсом пізніше йшли: на підвідділі літератури — Юрій Дараган, на підвідділі історії — Олег Кандиба, Юрій Шкрумеляк та інші. У той самий час у педагогічному інституті навчався майбутній член-засновник та ідеолог ОУН Юліян Вассиян. В УГА в цей же час навчалися Євген Маланюк, Леонід Мосендз, Микола Сціборський.

Серед друзів Олени були також студенти УГА Леонід Романюк і однокурсник Михайла Теліги Євген Науменко, який так згадував про ті часи: «У великій українській колонії в Подєбрадах витворювалося багато товариських гуртків людей, яких зв’язували спільні завдання або інтереси. Одним з таких гуртків був гурток близьких приятелів, який утворився при родині Михайла Теліги, що був надзвичайно здібним бандуристом. Був членом (громади) бандуристів в Празі та по своєму наданню гри на бандурі вважався за популярним бандуристом Ємцем на першому місці перебуваючих в ЧСР майстрів гри на цьому національному музичному інструменті.
Він женився на дочці першого ректора УГА Олені Шовгенівні. Це була надзвичайно талановита, здібна людина, що захоплювалась літературою, і в тому часі почали друкуватись її вірші. Була це широкого уму симпатична та весела жінка, яка находила спільну мову з кожною людиною. Була душею товариства, мала талант чудово оповідати і часто опановувала цілим товариством… Досить часто в цьому маленькому товаристві гралися товариські ігри, фанти, писалися гумористичні вірші та інше… На наших сходинах досить часто читали свої вірші як Олена Теліга, так і я… В моєму записнику заховалося кілька віршів Олени Теліги, що були написані нею ще під час її студій в Празі…» До цього гуртка, за словами Є. Науменка, крім нього, належали: Петро Запорожець, Василь «малий» Куриленко, Василь «великий» Ткаченко, Володимир Стефанович, Леонід Романюк та інші...

Весілля відбулося 1 серпня 1926 року в Подєбрадах. Обряд шлюбу проводив православний священик отець Євген Погорецький. Про наречених у документі зафіксовані такі дані. Наречений — Теліга Михайло, студент Української господарської академії в Подєбрадах, син Якова Филимоновича Теліги, фельдшера станиці Ахтирської, та Єфросинії, народженої Побаженської, православний, народився 21 листопада 1900 р., неодружений. Цікаво, що місце народження Михайла було записане так: «Ст. Ахтирська, область Кубанська, Україна, Росія». Наречена — Шовгенова Олена, дочка Івана Шовгеніва, інженера в Подєбрадах, та Юлії Качковської, мешкає в Подєбрадах в готелі «Централь», народилася в Іллінському, Московської губ. в Росії 8 липня 1906 р., православна, незаміжня. Мабуть, через те, що наречений і наречена народилися в Росії, обоє були записані як російські емігранти. Свідками при реєстрації шлюбу були: Андрій Шовгенів та Петро Петренко, студент в Подєбрадах.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

23 ( 22-04-2014 20:00:26 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

kamunikat.fontel.net/www/czasopisy/bzh/24/05.htm

Одним из наиболее уважаемых украинских эмигрантских учебных заведений была Украинская хозяйственная академия в Подебрадах (далее: УХА). Она была основана по инициативе УОК в 1922 г. 31 января 1922 г. на общем собрании УОК была избранна организационная комиссия, председатель которой Н. Шаповал наладил отношения с руководством Всеукраинского Союза сельскохозяйственных техников, который находился на эмиграции в Польше (Тарнов), для того, чтобы последний помог создать украинскую высшую техническую школу. Члены Союза И. Шовгенов, Б. Иваницкий, В. Чередиив, Л. Фролов, И. Шереметинский, О. Михайловський и др. разработали проект технической школы. Кроме того, Союз предоставил и значительную часть професорско-преподавательского состава, а также первый президиум новообразованной Академии — ректор И. Шовгенов, проректор Б. Иваницкий, секретарь профессорского совета И. Шереметинский.

Организационной комиссии при УОК по созданию Академии в Подебрадах в невероятно короткое время удалось достичь юридической регистрации Академии (19 мая 1922 г.), раздобыть финансы для ее существования и начать прием студентов на 1922/1923 учебный год. Для подавляющего большинства студентов были выделены стипендии от Министерства иностранных дел, которому в административных и хозяйственных вопросах Академия подчинялась до 1928 г.

Свою деятельность Академия начала 22 апреля 1922 г. Изначально Академия основывалась как трехлетняя школа, но уже с 1924 г. стала четырехлетней.

В УХА сначала действовало 3 факультета: 1) агрономично-лесной (19 кафедр) с отделами — агрономическим и лесным; 2) экономико-кооперативный (20 кафедр) с отделами — экономическим, кооперативным, статистическим; 3) инженерный (20 кафедр) с отделами — гидротехническим и химико-технологическим.

+ Читати більше

Общее руководство УХА осуществлялось профессорским советом, а исполнительным органом профессорского совета был сенат в составе ректора, проректора, секретаря профессорского совета и деканов факультетов.

Лекторский состав Академии на 1 февраля 1923 г. был таким: профессоров — 9, доцентов — 16, лекторов — 8.

Материальное обеспечение УХА при ее образовании было скромным (70 000 крон ежемесячно), но дотации чехословацкого правительства на нужды Академии со временем увеличились и в разные годы были разными: от 2 777 848 крон в 1927, до 1 600 000 крон в 1931. Во время наивысшего развития УХА началось сокращение дотаций на ее нужды. В 1928 г. Министерство сельского хозяйства запретило принимать на этот год новых студентов и распорядилось приступить к постепенной ликвидации Академии. Причинами изменения благосклонного отношения чехословацкого правительства к эмигрантам в целом, и эмигрантским учебным заведениям в частности, был как экономический кризис конца 20-х начала 30-х годов ХХ века, который вызвал значительное сокращение бюджета ЧСР, в связи с чем наступил самый тяжелый период существования эмигрантов в стране, так и то, что именно с этих пор начинается ликвидация Русской акции, в процессе чего было закрыто несколько эмигрантских учебных заведений. В 1933 г. по этой причине был ликвидирован Украинский педагогический институт имени Драгоманова, а УХА существовала еще до 1935 г.

С докладной записки районного политического управления в Подебрадах по поводу структуры и состава УХА от 2 декабря 1927 г. узнаем о национальном составе студентов академии в разные годы.

Так, в 1922/1923 учебном году в УХА было 216 студентов:
украинцев 197
чехословаков 1
россиян 1
кубанцев 10
белорусов 7
Стипендии получало 200 чел.

В 1923/1924 гг. — 349 студентов:
украинцев 309
кубанцев 31
белорусов 5
россиян 2
донцев 1
Стипендии получало 347 чел.

В 1924/1925 гг. — 495 студентов:
чехословаков 1
украинцев 443
кубанцев 36
белорусов 9
россиян 2
других 3
Стипендии получало 466 чел.

+ Читати більше

В 1925/1926 гг. — 541 студент:
чехословаков 2
украинцев 490
кубанцев 40
белорусов 6
россиян 2
других 1
Стипендии получало 508 чел.

В 1926/1927 гг. — 613 студентов:
чехословаков 3
украинцев 530
украинцев из Польши 32
кубанцев 40
белорусов 8
Стипендии получало 508 чел.

Для того, чтобы в Академии могла учиться молодежь, у которой не было законченного среднего образования, при УХА, посредством Украинского Общественного Комитета в 1922 г. были организованы матуральные курсы, которые в целом закончило 127 чел. В 1923 г. эти курсы были перенесены в Прагу, где их до 1 марта 1924 г. преобразовали в трехлетнюю реальную гимназию.

Материальное обеспечение студентов УХА, помимо государственной поддержки, осуществлялось с помощью двух организаций: Комитета помощи студентам и Благотворительного комитета. Первый — состоял из представителей профессуры и студенчества УХА и проводил свою работу при поддержке финансово-хозяйственной комиссии; второй — приобретал себе средства путем пожертвований и опекал, в основном, тех студентов, которые не были обеспечены правительственной помощью.

Студенчество Академии объединялось в своих общинах, обществах, кружках, клубах и т.п. Общестуденческими организациями были Академическая община УХА и Община студентов при УХА. Обе организации входили в состав Центрального союза украинского студенчества и заботились о материальных и интеллектуальных интересах своих членов. При студенческих общинах действовали, также, свои библиотеки, читальные залы, спортивные клубы, хор, оркестр, кружок бандуристов, музыкальный кружок и др. При Академической общине существовало также Бюро, которое занималось трудоустройством выпускников УХА.

Кроме того, студенты Академии организовали несколько профессиональных студенческих обществ, среди них: агрономическое общество, общество пчеловодов, мелиоративный кружок, общество украинских кооператоров, союз украинских мелиораторов и украинских гидротехников и мелиораторов и др.

Ввиду того, что студенческий состав УХА был многонациональным, то самими же студентами было создано несколько территориальных объединений, например: Кубанское землячество, Кружок студентов из северо-западных земель Украины, Белорусская община.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

24

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

bibl.kma.mk.ua/pdf/historyarchive/29/21.pdf

А. А. Песчаный
УКРАИНСКАЯ ХОЗЯЙСТВЕННАЯ академия в Подебрадах

+ Читати більше

УГА была политехнической учебной учреждением. Она выпускала инженеров разных специальностей. Когда узнаешь, что это были за специальности, то сразу же приходит в голову, как были бы уместными ее выпускники нынешнем народному хозяйству Украины.
Если перечислять все те специальности, по которым готовила академия своих студентов, то это заняло бы много места. Поэтому возьмем в пример только один из факультетив - инженерный. Он готовил специалистов в области сахароварения, ферментационной
химической промышленности (винокурение, броварство, производство дрожжей, уксуса,
вина, обработка кожи, технологии туков, дерева), а также специалистов в области
переработки и т.д.

Когда же возник замысел основать такой институт? Мысль создать школу политехночного направления возникла в 1920 г. в лагере для интернированных воинов украинский армий в Тарнове (Польша). Именно здесь находилось эвакуировано Министерство земель-
них дел Украинской Народной Республики, которое мало разработан план обучения для факультетов Киевской сельскохозяйственной академии. Эти программы хотела использовать в 1922 г. Союз украинских инженеров и техников сельского хозяйства для организации Агрономическое-лесной академии в упомянутом лагере. Однако проект реализовать не удалось, поскольку польское правительство ликвидировало лагерь.
И все же намерен не погиб. Его воплощение подхватил украинский общественный комитет (УГК), который исходил из того, что нужно физическое, нравственное и культурное спасения украинской молодежи в эмиграции, а также поддержка и защита украинский
интеллигенции. УГК принял решение принять все меры к сплочению широких действующих сил украинской эмиграции для культурно-национальной труда с целью исвания пребывания за рубежом для воспитания молодого поколения на основе европейского образования и созидания за рубежом очага украинской культуры [1, c. 4].
Для выполнения принятых решений УВК на общем собрании от 31 января 1922 избрал специальную организационную комиссию. В ее состав входили лесовод М.Ю. Шаповал (Он же председатель УВК), писатель и педагог Н.Я. Григорьев, доценты Б.П. Матюшенко и
О.К. Мицюк, инженер-лесовод М.К. Косюра, кооператор Б. Мартос, ученый-экономист С.И. Гольдельман и педагог И.С. Сорванец.

Изначально планировалось, что эта техническая школа должна была состоять из двух отделов и как отдельное подразделение должна была входить в Украинского свободного университета в Праге. И организационная комиссия, ознакомившись с положением дел, пришла к высновку, что нужно создавать отдельную высшую школу, самостоятельную как средствами, так и
управлением.
Свое существование Украинская хозяйственная академия в Подебрадах начала 22 апреля 1922 Скромно разворачивала она свою деятельность: с малым количеством и преподавателей и учебных средств. То были семь членов первой профессорского совета,
два канцелярские сотрудники, печатная машинка, бумага и карандаши и несколько комнат в бывшем отеле «U krale Jiřigo». В распоряжении преподавательского состава не было ни таблиц, ни сборников, ни одной профессиональной книги, ни одного украинского учебников ника [2, c. 3]. В то же время украинская политехника структурно состояла из семи отделов и имела перед собой значительные цели по развитию научных дисциплин и подготовки квалифицированных инженеров в областях сельского хозяйства, лесоводства,
химической технологии, гидротехники, экономики, кооперации и статистики. Поэтому по завдань УГА в § 1 ее устава говорится, что целями институты являются «подготовка своих слушателей к самостоятельной хозяйственной и технической работы, доследственной, творческой,
проектной, организационной, исполнительной и административной во всех областях агрономии, лесоводства, технологии, межевого дела, гидротехники, экономики, статистики и кооперации. Академия имеет подпирать научными опытами и художественным трудом
развитие наук и умений и заботиться о техническом, сельскохозяйственный и промышленный продвижение Украинского народа и всего человечества »[3, c. 5].

Исходя из этих целей, академия имела три отдельных факультеты: 1. Агрономически- лесной, что, в свою очередь, делился на два отдела: а) агрономический и б) лесной; 2. Экономически кооперативный с тремя отделами: а) экономическим б) кооперативным
и в) статистическим. Экономический отдел делился еще на четыре подотдела: 1) банковско-коммерческий, 2) промышленный, 3) местного самоуправления и 4) консульского службы и торговой агентуры. 3-м факультетом был инженерный с двумя отделениями:
а) гидротехническим и б) химико-технологическим.
В академии было всего 59 кафедр. По факультетам они распределялись следующим образом: при агрономически-лесном факультете - 19 кафедр, при экономически-кооперативном - 20 и при инженерном - 20.

Курс обучения в академии сначала был трехлетним, и с 1924 г. стал четырехлетним и состоял из четырех семестров.
Тех, кто должен был пройти учебный период, разделяли на две категории: действительных студентов и вольнослушателей. Основную часть тех, кто учился, составляли действительные студенты. Вольнослушателей было немного. Прием в УГА происходил всего шесть
раз, и в академию было принято в целом 786 человек. По национальному составу, разумеется, большинство студентов были украинский (448 человек). Среди других национальность были представлены русские, белорусы, евреи, чехи, болгары.
На порах существования хозяйственной академии украинская молодежь для обучения приезжала основном из-за пределов этнически украинских земель, в основном из Чехо-Словакии, а также Австрии, Болгарии, Латвии, Германии, Польши, Румынии и других стран. Под конец приемов в УГА, в 1926-1927 годах, начали поступать также Абитуриенты из западноукраинских земель.

Учебное загрузка была очень напряженной. Непосредственно на обучение студенты, в отдельных отделах, тратили 50-60 часов в неделю и это при том, что во время этого периода они должны были работать с полной отдачей. В целом же, например, на статистическом отделе экономического факультета нужно было сдать экзамены и зачеты с 62 дисциплин, а на кооперативном отделе того же факультета - 70 и,
кроме того, написать дипломную работу [3]. За время обучения студенты должны переделать упражнения в различных лабораториях. На химико-технологическом отделе то были задачи в сахароваренной, ферментационный химической технологии, технической микологии.
Кроме того, была работа в специальных лабораториях. Работа там представляла собой самостоянно научную деятельность аналитического и синтетического характера. После прослушивания всех дисциплин и выполнения лабораторных работ, студенты готовили дипломные труда. В них они, например, разрабатывали проекты фабрик и полного оснащения их
оборудованием с подробным чертежам и расчетам.
Думаю, что нет нужды перечислять все дисциплины, которые изучались в академии. Достаточно остановиться на названиях некоторых общественных наук. Юноши и девушки (Последних было пятьдесят первой за годы существования УГА) изучали украинский и чешский языки, политэкономию, законодательство (специальное), историю кооперации, новейшую историю, некоторое время историю Украины и другие.
Обучение в академии проводили высококвалифицированные профессора, доценты, лекторы, ассистенты. Были также и другие научные и технические силы. На протяжении 1922-1932 лет в украинской политехнике работало 118 преподавателей. Из них 31 профессор, 19 до-
центов, 21 лектор и 21 ассистент. Кроме украинских специалистов, которые были 92 человека, работали чешские профессора и специалисты.

Среди украинский, преподававших в УГА, можно назвать таких профессоров, как Максим Славинский - новейшая история, Василий Биднов - история Украины, Оттон Ейхельман - административное и международное право, Федор Щербина - статистика, Иван Горбачевский - органическая химия, Владимир Старосольский - государственное право и др. Среди чешских преподавателей находим имена профессоров Яна Грасько - водно-санитарная техника, Теодора Еждика - использование водной энергии, Рудольфа
Кукача - строительная механика, железобетон и др.
Некоторые из педагогов академии работали в других високошкильських учреждениях:
Украинском свободном университете и украинском высоком педагогическом институти. Такое стремление к работе преподавателей можно понять. Кроме творческих вдохновений ния, был интерес и к увеличению финансового достатка. Оклады педагогов во всех
названных учебных учреждениях были ненормально низкими. Так, УГА месячная плата профессора равнялась около 48 долларам США, доцента - 41 доллар и так далее по убывающей. Нельзя не сказать, что в сегодняшних профессоров, доцентов,
научных сотрудников всех уровней в Украине финансовые дела еще более ненормальные.

Кроме преподавательской работы, педагоги академии активно работали над написанным учебников из своих дисциплин на украинском языке. Особенно этим отличалась начальная эпоха существования подебрадськои политехники. В те времена это было одно
из основных задач академии, и ее сотрудники принимали все возможные меры для выполнения этой важной работы. Ученые достойно вправились с ответственным завданиям. За первые четыре-пять лет было подготовлено 165 учебников на
1722 нормальных печатных листах (40 тысяч печатных знаков на странице) [4, c. 5]. Таким образом получалось, что почти каждую неделю появлялся в мир один учебник. Нужно отметить, что это были, за редким исключением, пионерские издание. То есть это были первые учебники по своей отрасли украинском языке.

Всего же за первое десятилетие существования УГА ее лекторский персонал выдал 698 разнообразных научных публикаций - монографий, учебников, пособий, рефератов, исследований и т.п. Основная часть этих изданий была украинская мовом. Кроме того, около четверти публикаций вышли других языках (английском, немецкой, английском, испанском и сербской. Отдельных книг было издано 229 за-
щих размером 2149 печатных листов. Из этих книг подавляющее большинство (157) была издана литографическим способом, 35 - в форме скрипт и всего 37 получилось печатью. Такое отношение объясняется только состоянием средств. Также большое количество
публикаций появилась вне издательской деятельностью Украинской академии.

Большим достижением сотрудников академии были «Записки УГА», начавшие выходить в 1927 г. Всего их было издано три тома в семи выпусках в которых было размещено 65 научных трудов ученых украинский политехники.
За нехватки средств многие работ, написанных персоналом УГА, остались неизданными. В рукописях остались и 485 дипломных работ и проектов, 48 лаботорных-экспериментальных работ выпускников, 672 докладов зачитанных на
семинарах УГА и других исследований [5, c. 161-162].
Несмотря на большое учебное и преподавательское загрузки и студентов, и преподавателей, в Подебрадах велось интенсивное общественное и союзной жизни. Ака- ства Национальная академия за первые три года существования буквально обросла многочисленными союзами и обществами. Это были организации как научного характера, например, агрономическое
общество и общество по распространению кооперативного образования, так и те, которые Торкались других сфер жизни: кооперативные организации, союз пчеловодов, несколько музыкальных объединений и многие другие.

Чем занимались эти создания? Здесь можно привести пример химико-технологического кружка. Существовал он с 1924 г. и объединял в своих рядах химиков УГА как профессуру, так и студентов. Деятельность кружка, главным образом, состояла из подготовки и чтения
научных докладов, организации экскурсий в фабричные центры (преимущественно безкош- товних для членов кружка), подписки профессиональных журналов [6].
Всего же за годы существования хозяйственной академии в Подебрадах существовало 50 разних организаций. Из них 9 образований были научно-профессиональными и профессиональными, 10 - культурно-просветительных, 12 - культурно-экономическими, 19 - сугубо культурными, мыс-Тецкое и спортивными. Вот названия еще некоторых из тех кружков: общество украинских экономистов, агрономическое общество, союз Украинская техников сельского хозяйства, академическая община, кооперативный фонд им. В. Доманицкого, боб-
библиотечной кружок и другие [5, c. 163-164].

Значительное место в повышении эффективности труда преподавателей и студентов занимала библиотека. Библиотека УГА была одной из немногих иностранных учреждений, имевшая обширный материал для изучения хозяйства Украины.
Пополнение библиотеки книгами проводилось постоянно. На первом января 1931 фонд книгохранилища насчитывал 28 845 томов книг 17 002 названий. По своему содержанию 90 процентов всех книг касались тех предметов, преподавались в академии. Наибольшее же
количество томов касалась социально-экономических вопросов. Она насчитывала 46,2% названий всех книг. Что же касается языков, которыми были написаны книги из библиотеки УГА, то они распределялись следующим образом: 27% на русском языке, 22% -
Украинская, 21,3% - немецким, 11,5% - чешском, 9% - на английском, 7% - фран- цузской и 2,2% - другие языки.
Кроме библиотеки существовали и другие учебно-вспомогательные учреждения, опираясь на которые студенты и слушатели имели возможность находить нужный материал для своих исследований и выполнять практические упражнения. Во время полнокровного функционирования академии то были 33 кабинеты, 14 лабораторий, 2 фермы, 1 лесной питомник, 2 учебных кооперативы,
1 метеорологическая станция, 1 тракторный гараж и т.п. [3, c. 24-25].

Опираясь на все факторы, о которых шла речь выше, за все время существования УГА ее закончило й инженерный титул получило 559 человек. Относительно дипломов по специальностям, то они распределялись следующим образом - инженеров-экономистов - 167, инженеров- агрономов - 125, инженеров-гидротехников - 117, инженеров-лесоводов - 92, инженеров- химиков-технологов - 58. Выпускники академии работали в 16 странах мира: Аргентине, Бельгии, Болгарии, Бразилии, Канаде, Китае, Литве, Люксембурге, Германии, Польше,
Советской Украины (5 человек), Румынии, США, Франции, Чехословакии, Швейцарии. Найбольше их, разумеется, было в ЧСР и довоенной Польши (в том числе и на украинском землях).

Плодотворно работала украинская политехника, но для ее существования с 1927 г. наступили тяжелые времена. Вследствие экономического кризиса началось систематическое сокращение асигнувань на все эмиграционные акции чехословацкого правительства. Понятно, что эта непопулярна среди эмигрантов мера распространилась и на деятельность УГА. Назывались эмигрант-
скими кругами и другие причины уменьшения средств для академии, среди них вспоминал вались деятельность государств, враждебных к делам национального возрождения украинского народа, и проявление нерасположения к УГА министра земледелия ЧСР доктора
Срдиткы. Сами же педагоги политехники в лице профессора С. Гольдельман из причин затруднения высказались так: «Меньше всего смеем мы сетовать на Чехословацкий Правительство за эту нашу печальную судьбу (закрытие УГА - О П). Наоборот, Мусий с чувством искренней благодарности признать жидкий в межнациональных отношениях факт искренней допомоговой акции с
стороны Чехословакии украинский беглецам, оказавшиеся на ее территории »[7, л. 10]

Но как бы там ни было, в 1928 г. Министерство земледелия ЧСР, в ведение которого перед тем перешла академия от Министерства иностранных дел, запретило хозяйственной академии дальнейший прием новых студентов и поставило перед
руководством УГА задачи по медленной ликвидации ее до конца 1931/32 учебной ного года, когда должны были закончить полный курс обучения слушатели последнего приема.
После этого начались поиски путей для предотвращения закрытия политехники. Кроме преподавателей УГА, к акции присоединились украинские парламентарии в Польши, обратившихся к чешскому консулу в Варшаве с просьбой не допустить закрытия академии. Также митрополит Андрей Шептицкий направил письмо к лидеру чешской католической партии мон. Шрамека и заместителя премьер-министра правительства ЧСР. Однако эти попытки не дали результатов.

Из вышеприведенного становится ясно, что главной проблемой относительно существования УГА выступала отсутствие средств для содержания этого института. Чтобы функционировали три факультета с семью отделами нужно было иметь как минимум 1 миллион
900 000 крон чехословацких. Инициативу по их нахождения и т.ч. дело с продления жизни УГА взяли в свои руки преподаватели академии. На профессорской совете від 15 травня 1931 р. вони прийняли рішення створити Товариство для утримання Української господарської академії в ЧСР, котре мало стати пайовою організацією. Це означало, що кожен, будь-то колектив чи окрема особа, хто підтримує цілі това-
риства, повинен був брати один або кілька паїв. Ціна одного паю встановлювалася в розмірі 100 доларів, котрі можуть вноситися до скарбниці товариства впродовж десяти років, але не менше, ніж по 10 доларів щорічно.

21 квітня 1932 р. був затверджений статут Товариства прихильників Української господарської академії, діяльність якого дала змогу відстрочити дату закриття УГА на три з половиною роки. Українська політехніка припинила своє існування 31 грудня 1935 р.
Говорячи про історію закриття академії, потрібно зауважити, що вона має своєрідний кінець. Всі вищі (високі) учбові заклади української еміграції в Чехословаччині відчули на собі фінансову скруту. Український педагогічний інститут ім. М. Драгоманова ця обставина призвела до закриття. Український вільний університет в Празі з великими труднощами вижив і продовжував навчати студентів на стаціонарі.
Що стосується Української господарської академії а Подебрадах, то вона трансформувалася в Український технічно-господарський інститут позаочного навчання (УТГІ), який почав функціонувати ще при існуванні УГА, з 1932 р. При цьому інститут не мав претендувати на будь-яку фінансову підтримку з боку уряду ЧСР.

Керівництво УТГІ перебрала до своїх рук Спілка професорів УГА. В основу навчального процесу технічно-господарського інституту були покладені програми академії. До роботи в інституті перейшли професорські кадри УГА. Чого не залишилося, то це аудиторного навчання студентів і всього, що з цієї обставини випливало. Звідки ж бралися кошти для існування УТГІ? Вони формувалися з платні від
студентів-заочників за навчання та надходжень від Товариства прихильників УГА, а також добровільних пожертвувань. Те, що попадало до інституту, витрачалося, в основному, на утримання технічного персоналу (канцелярія, видавництво), на видання підручників і поштові видатки, котрі були пов'язані з шкільним листуванням і розсилкою навчальної літератури. Педагоги, як і адміністративний персонал
(дирекція, керівники відділів і т. п.), за свою працю нічого не отримували. І це не дивлячись на те, що їх матеріальне становище було тяжким. Бо фінансова підтримка, яку видавав професорам Червоний Хрест, з 1938 р. була зведена до мінімуму і дорівнювала 400 кчс у місяць холостим і 600 кчс – одруженим.

Що ж стосується майна академії, то найбільш цінне було передане до різних чехословацьких шкіл та культурних інституцій. Бібліотека, наприклад, налічувала в собі близько 30 тисяч назв фахової літератури і була депонована Чехословацькій хліборобській академії в Празі.
Підводячи підсумки щодо існування УГА і говорячи про її значення, хотілося б привести слова директора УТГІ професора Л. Бича: «Головне значіння Академії – це те, що вона була єдиною українською високою політехнічною школою по цей бік Збруча. Але цим її значіння не обмежувалося. Вона була не лише школою й центром наукової діяльності, але також одним із видатніших українських громад-
ських і культурних центрів в найширшому розумінні. Біля гуртувалися десятки наукових, культурно-просвітніх, мистецьких, економічних, професійних та спортивних організацій, що своїми зв'язками зі співзвучними їм чужинськими організаціями пропагували українську національну справу. За складом своєї професури й студентства УГА була соборно-українською установою й чимало сприяла зміцненню ідеї
духовної соборності української нації» [7, арк. 45].

www.sheptytskyifoundation.org/ukr/?p=158

УКРАЇНСЬКА ГОСПОДАРСЬКА АКАДЕМІЯ

Фонд Митрополита Андрея Шептицького працюватиме над інтернет-проектом “Українська Господарська Академія”, щоб відродити славні традиції Української Господарської Академії, заснованої в Чехії в м. Подебрадах. Дана Академія стала місцем вишколу декількох поколінь українських інженерів, кооператорів, агрономів. Професіоналізм, патріотизм, дисципліна і духовність були основними напрямками виховання українських спеціалістів у міжвоєнний період. Чимало випусників були основними діячами і керівниками суспільно-економічного розвитку України.

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

25

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

www.rusarchives.ru/publ...raga.shtml

Русский заграничный исторический архив в Праге – документация:
Каталог собраний документов, хранящихся в Пражской Славянской библиотеке
и в Государственном архиве Российской Федерации.

Опубликовано в журнале «Отечественные архивы» № 4 (2012 г.)   

+ Читати більше

Русский заграничный исторический архив в Праге – документация: Каталог собраний документов, хранящихся в Пражской Славянской библиотеке и в Государственном архиве Российской Федерации / Сост.: Л. Бабка, А. Копршивова, Л. Петрушева; на рус. и чеш. яз. Прага, 2011. – 564 с. – [Б.т.]

Вышедшее в Праге издание – результат сотрудничества Национальной библиотеки Чешской Республики и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Во введении, озаглавленном «Архив архива», содержится подробный анализ многолетнего целенаправленного поиска и процесса каталогизации фонда Т-RZIA. Его автор, директор Славянской библиотеки Л. Бабка, выразил искреннюю благодарность чешским коллегам и учреждениям за помощь в поиске документов Русского заграничного исторического архива (РЗИА) в хранилищах Славянской библиотеки и издании каталога, а также директору ГАРФ С.В. Мироненко, заместителю директора Л.А. Роговой и заведующей архивохранилищем коллекций документов по истории Белого движения и эмиграции Л.И. Петрушевой, участвовавшей в подготовке данного справочника. Кроме того, во введении имеются обширные ссылки на изданный в Москве межархивный путеводитель «Фонды Русского заграничного исторического архива в Праге»[1]. Прибавив к этому опубликованный Славянским институтом Академии наук Чешской Республики в Праге сборник «Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой Республике (1918–1939)»[2], содержащий документальные материалы эмигрантов «первой волны», выявленные в архивохранилищах АН ЧР, Пражского городского архива, МИД ЧСР, Национального собрания и других ведомств и учреждений, мы имеем полное право утверждать, что совместная работа чешских и российских специалистов в итоге дала блестящие результаты. Мировое архивное сообщество получило практически полное представление о бесценных источниках по истории «России в изгнании».

Рецензируемый каталог документов РЗИА (архив архива), хранящихся в Славянской библиотеке, занимает в этом списке изданий фундаментального характера особое место. Он заполняет многие лакуны в современном РЗИА-ведении, предоставляя возможность доступа к считавшимся уничтоженными источникам по истории архива, помогает уточнить характер его деятельности на различных этапах, объем взаимосвязей с русскими эмигрантами во всем мире, а также дополнить биографии ряда ведущих и рядовых сотрудников РЗИА на новой документальной основе.

Напомним, что еще в 2008 г. Л. Бабка, выступая на международной научной конференции «Русская эмигрантская культура и гуманитарные науки в межвоенной Чехословакии: линии профессионального сотрудничества», призвал к глубокому научному исследованию большой коллекции периодических изданий русских эмигрантов, включенной ЮНЕСКО в 2007 г. в список «Память мира», назвал комплекс источников, еще неизвестных исследователям тематики русской эмиграции. Речь шла об административных документах РЗИА. Учитывая, что в конференции участвовали около 35 ученых из России, Словакии, Чехии, а также Австрии, Великобритании и США, заявление Л.Бабки имело широкий международный резонанс. Первыми на этот призыв откликнулись российские архивисты.

Отметим, что выявление архива самого РЗИА в фондах Славянской библиотеки при Национальной библиотеке АН ЧР граничит с чудом: ведь он не должен был там находиться. По предположению Л. Бабки, документы или затерялись в коробках и мешках с книгами, журналами и газетами, перевезенными в библиотеку после вывоза основной части документов РЗИА в Москву в 1945–1946 гг., или их сознательно спрятали сотрудники РЗИА, перешедшие после его разгрома на работу в Славянскую библиотеку (возможно, А.Ф. Изюмов и Е.Ф. Максимович). Во всяком случае, занимавший в первые послевоенные годы пост директора Славянской библиотеки Й. Стрнадел спас материалы регистратуры бывшего РЗИА от утилизации, схоронив их в дальнем углу складского помещения, где они оставались в забвении долгие годы. Их обнаружили и начали обработку только в 1990-е гг. в рамках проекта Славянской библиотеки «Внутренний архив Русского заграничного исторического архива. Оформление, хранение, каталогизация и открытие доступа к уникальному собранию документов», поддержанного Агентством по грантам Чешской Республики. Итогом этой деятельности и стал рецензируемый каталог.

Первый раздел «Основные документы РЗИА» включает материалы, характеризующие переломные моменты существования РЗИА. Интересен дневник архива, подробно описывающий его деятельность с основания в марте 1923 г. до конца 1924 г. Широко представлены материалы, касающиеся передачи архива в ведение чехословацкого Министерства иностранных дел в 1928 г. и дальнейшего его развития в 1930-е гг. По ним можно проследить изменения в текстах положений – своеобразных уставов, определяющих основные принципы и правила работы архива, что дает возможность объективно оценить драматические обстоятельства, связанные с потерей самостоятельности РЗИА в связи с его передачей под контроль Министерства внутренних дел в 1939 г. Соответствующие единицы хранения распределены по главам в зависимости от их значения для понимания содержания работы сотрудников: сводные списки сотрудников РЗИА и состав его административно-управленческих органов, проблемы получения разрешений на работу русских эмигрантов в связи с принятием закона об охране внутреннего рынка труда в период экономического кризиса, оформление так называемых «нансеновских паспортов», легализировавших пребывание иностранцев в Чехословакии, а также руководящие документы о повседневной трудовой деятельности, в частности касающиеся процесса инвентаризации имущества РЗИА. Исследователь получает полное представление о том, как размещался архив в различных зданиях и помещениях, что важно для оценки динамики роста архивного фонда.

«Отчеты о деятельности РЗИА, протоколы заседаний комиссий» – второй раздел каталога. Представленный здесь корпус источников чрезвычайно важен, поскольку периодически издававшиеся в различные годы деятельности архива отдельные брошюры с его отчетами сохранились не полностью, а дошедшие до наших дней стали библиографической редкостью. Приведенные аннотации документов дают представление о содержании заседаний Временного совета РЗИА за 1925–1928 гг., а также экспертной комиссии. Эти переходные управленческие органы в историко-архивоведении до сих пор не получили достаточного освещения именно по причине отсутствия доступных исследователям документов. Напомним, что в ГАРФ поступили журналы заседаний совета только начиная с 1935 г.

Для удобства работы исследователей авторы-составители каталога максимально упростили эвристические процедуры – протоколы заседаний всех комиссий расположены в хронологическом порядке, причем каждый протокол представлен в качестве отдельной единицы хранения. В краткой аннотации отражены основные пункты программы заседания, имена лиц, предлагавших свои собрания на депозитарное хранение или продажу, а также агентов или сотрудников РЗИА, составлявших соответствующие отчеты.

В третьем разделе «Внутренние подразделения РЗИА» сосредоточены материалы о деятельности отделов (документов, книжного, журнального, газетного), разрозненные документы Донского и Кубанского казачьих архивов, Белорусского архива и Украинского исторического кабинета. Разделы четвертый («Работники и сотрудники РЗИА») и пятый («Агенты РЗИА») детализируют списки штатных и внештатных постоянных работников разных категорий, а также членов различных советов и комиссий архива на основе их личных дел.

Особого внимания заслуживают разделы шестой («Персональная переписка РЗИА (респонденты)») и седьмой («Переписка РЗИА с организациями»). Это обусловлено тем, что личная переписка составляет наиболее обширную часть собрания служебных документов РЗИА в Славянской библиотеке. В собрании преобладает входящая корреспонденция; исходящая представлена хуже, в большинстве случаев в виде копий. В перечне организаций, с которыми переписывался архив, фигурируют различные государственные ведомства, посольства, архивы, библиотеки, музеи, редакции газет, журналов, общества, объединения и политические партии, книгоиздатели. Поражает глобальный характер корреспонденции – она поступала от отправителей из более десятка европейских стран, государств Американского и Азиатского континентов, а также Австралии. Среди советских организаций, с которыми РЗИА вел переписку с 1929 по 1937 г., – Всесоюзное общество культурных связей с заграницей, Главная контора подписных и периодических изданий Госиздата РСФСР, Всесоюзная книжная палата, акционерное общество «Международная книга», «Издательство политкаторжан» и др.

Восьмой раздел составляют различные инвентарные книги, в состав которых входит объемный каталог вырезок и упоминаний об архиве в мировой печати.

Особую ценность в силу малоизученности этой темы представляют документы девятого («Разрешения к использованию фондов РЗИА») и десятого («РЗИА во время Второй мировой войны (1939–1945)») разделов. В девятом разделе помещены документы, относящиеся в основном к периоду, когда фашистские оккупационные власти практически закрыли архив для широкой общественности, допуская туда по особым пропускам только сотрудников гестапо, военных историков «широкого профиля» и доверенных лиц. Обращает на себя внимание приведенный здесь образец документа, подтверждавшего арийское происхождение претендентов на работу в архиве (С. 454). Десятый раздел состоит из нескольких подразделов, хотя общее количество приведенных документов не отличается ни объемом, ни разнообразием. Авторы раздела удивительно мягко, ссылаясь на редкие официальные документы, признают, что «даже немецкие оккупационные власти осознавали качество и значение архивных собраний… Можно лишь догадываться о роли, уготованной Русскому заграничному историческому архиву, в планах немецких оккупационных властей создать после войны в Праге центр славянских оккупированных земель с соответствующей исследовательской базой» (С. 26). Мы, в свою очередь, можем с полным основанием «догадываться» о том, что судьба РЗИА, как и славянства в целом, в планах оккупантов была бы трагичной, а исследовательская работа подчинялась нацистским органам и спецслужбам. Кстати, об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что после фашистской оккупации Чехии и Моравии в 1939 г. единственным языком официального общения РЗИА в приказном порядке стал немецкий; употребление русского и чешского ограничивалось только рамками личного общения в стенах архива.

Раздел одиннадцатый составляют документы о технических службах архива, а двенадцатый – о публикационной и выставочной деятельности РЗИА, уже достаточно известной из других источников, тринадцатый – бухгалтерские документы и банковские счета. В качестве особого раздела в издание вошел составленный Л.И. Петрушевой Каталог собрания документов, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации (С. 481–520). Речь идет об оказавшемся здесь комплексе ценных исторических документов 1924–1947 гг., связанных с историей создания и деятельности крупнейшего эмигрантского архива.

Т.И. ХОРХОРДИНА, Л.В. СЕРКОВСКАЯhttp://www.rusarchives.ru/publ...raga.shtml

Русский заграничный исторический архив в Праге – документация:
Каталог собраний документов, хранящихся в Пражской Славянской библиотеке
и в Государственном архиве Российской Федерации.

Опубликовано в журнале «Отечественные архивы» № 4 (2012 г.)   

Русский заграничный исторический архив в Праге – документация: Каталог собраний документов, хранящихся в Пражской Славянской библиотеке и в Государственном архиве Российской Федерации / Сост.: Л. Бабка, А. Копршивова, Л. Петрушева; на рус. и чеш. яз. Прага, 2011. – 564 с. – [Б.т.]

Вышедшее в Праге издание – результат сотрудничества Национальной библиотеки Чешской Республики и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Во введении, озаглавленном «Архив архива», содержится подробный анализ многолетнего целенаправленного поиска и процесса каталогизации фонда Т-RZIA. Его автор, директор Славянской библиотеки Л. Бабка, выразил искреннюю благодарность чешским коллегам и учреждениям за помощь в поиске документов Русского заграничного исторического архива (РЗИА) в хранилищах Славянской библиотеки и издании каталога, а также директору ГАРФ С.В. Мироненко, заместителю директора Л.А. Роговой и заведующей архивохранилищем коллекций документов по истории Белого движения и эмиграции Л.И. Петрушевой, участвовавшей в подготовке данного справочника. Кроме того, во введении имеются обширные ссылки на изданный в Москве межархивный путеводитель «Фонды Русского заграничного исторического архива в Праге»[1]. Прибавив к этому опубликованный Славянским институтом Академии наук Чешской Республики в Праге сборник «Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой Республике (1918–1939)»[2], содержащий документальные материалы эмигрантов «первой волны», выявленные в архивохранилищах АН ЧР, Пражского городского архива, МИД ЧСР, Национального собрания и других ведомств и учреждений, мы имеем полное право утверждать, что совместная работа чешских и российских специалистов в итоге дала блестящие результаты. Мировое архивное сообщество получило практически полное представление о бесценных источниках по истории «России в изгнании».

Рецензируемый каталог документов РЗИА (архив архива), хранящихся в Славянской библиотеке, занимает в этом списке изданий фундаментального характера особое место. Он заполняет многие лакуны в современном РЗИА-ведении, предоставляя возможность доступа к считавшимся уничтоженными источникам по истории архива, помогает уточнить характер его деятельности на различных этапах, объем взаимосвязей с русскими эмигрантами во всем мире, а также дополнить биографии ряда ведущих и рядовых сотрудников РЗИА на новой документальной основе.

Напомним, что еще в 2008 г. Л. Бабка, выступая на международной научной конференции «Русская эмигрантская культура и гуманитарные науки в межвоенной Чехословакии: линии профессионального сотрудничества», призвал к глубокому научному исследованию большой коллекции периодических изданий русских эмигрантов, включенной ЮНЕСКО в 2007 г. в список «Память мира», назвал комплекс источников, еще неизвестных исследователям тематики русской эмиграции. Речь шла об административных документах РЗИА. Учитывая, что в конференции участвовали около 35 ученых из России, Словакии, Чехии, а также Австрии, Великобритании и США, заявление Л.Бабки имело широкий международный резонанс. Первыми на этот призыв откликнулись российские архивисты.

Отметим, что выявление архива самого РЗИА в фондах Славянской библиотеки при Национальной библиотеке АН ЧР граничит с чудом: ведь он не должен был там находиться. По предположению Л. Бабки, документы или затерялись в коробках и мешках с книгами, журналами и газетами, перевезенными в библиотеку после вывоза основной части документов РЗИА в Москву в 1945–1946 гг., или их сознательно спрятали сотрудники РЗИА, перешедшие после его разгрома на работу в Славянскую библиотеку (возможно, А.Ф. Изюмов и Е.Ф. Максимович). Во всяком случае, занимавший в первые послевоенные годы пост директора Славянской библиотеки Й. Стрнадел спас материалы регистратуры бывшего РЗИА от утилизации, схоронив их в дальнем углу складского помещения, где они оставались в забвении долгие годы. Их обнаружили и начали обработку только в 1990-е гг. в рамках проекта Славянской библиотеки «Внутренний архив Русского заграничного исторического архива. Оформление, хранение, каталогизация и открытие доступа к уникальному собранию документов», поддержанного Агентством по грантам Чешской Республики. Итогом этой деятельности и стал рецензируемый каталог.

Первый раздел «Основные документы РЗИА» включает материалы, характеризующие переломные моменты существования РЗИА. Интересен дневник архива, подробно описывающий его деятельность с основания в марте 1923 г. до конца 1924 г. Широко представлены материалы, касающиеся передачи архива в ведение чехословацкого Министерства иностранных дел в 1928 г. и дальнейшего его развития в 1930-е гг. По ним можно проследить изменения в текстах положений – своеобразных уставов, определяющих основные принципы и правила работы архива, что дает возможность объективно оценить драматические обстоятельства, связанные с потерей самостоятельности РЗИА в связи с его передачей под контроль Министерства внутренних дел в 1939 г. Соответствующие единицы хранения распределены по главам в зависимости от их значения для понимания содержания работы сотрудников: сводные списки сотрудников РЗИА и состав его административно-управленческих органов, проблемы получения разрешений на работу русских эмигрантов в связи с принятием закона об охране внутреннего рынка труда в период экономического кризиса, оформление так называемых «нансеновских паспортов», легализировавших пребывание иностранцев в Чехословакии, а также руководящие документы о повседневной трудовой деятельности, в частности касающиеся процесса инвентаризации имущества РЗИА. Исследователь получает полное представление о том, как размещался архив в различных зданиях и помещениях, что важно для оценки динамики роста архивного фонда.

«Отчеты о деятельности РЗИА, протоколы заседаний комиссий» – второй раздел каталога. Представленный здесь корпус источников чрезвычайно важен, поскольку периодически издававшиеся в различные годы деятельности архива отдельные брошюры с его отчетами сохранились не полностью, а дошедшие до наших дней стали библиографической редкостью. Приведенные аннотации документов дают представление о содержании заседаний Временного совета РЗИА за 1925–1928 гг., а также экспертной комиссии. Эти переходные управленческие органы в историко-архивоведении до сих пор не получили достаточного освещения именно по причине отсутствия доступных исследователям документов. Напомним, что в ГАРФ поступили журналы заседаний совета только начиная с 1935 г.

Для удобства работы исследователей авторы-составители каталога максимально упростили эвристические процедуры – протоколы заседаний всех комиссий расположены в хронологическом порядке, причем каждый протокол представлен в качестве отдельной единицы хранения. В краткой аннотации отражены основные пункты программы заседания, имена лиц, предлагавших свои собрания на депозитарное хранение или продажу, а также агентов или сотрудников РЗИА, составлявших соответствующие отчеты.

В третьем разделе «Внутренние подразделения РЗИА» сосредоточены материалы о деятельности отделов (документов, книжного, журнального, газетного), разрозненные документы Донского и Кубанского казачьих архивов, Белорусского архива и Украинского исторического кабинета. Разделы четвертый («Работники и сотрудники РЗИА») и пятый («Агенты РЗИА») детализируют списки штатных и внештатных постоянных работников разных категорий, а также членов различных советов и комиссий архива на основе их личных дел.

Особого внимания заслуживают разделы шестой («Персональная переписка РЗИА (респонденты)») и седьмой («Переписка РЗИА с организациями»). Это обусловлено тем, что личная переписка составляет наиболее обширную часть собрания служебных документов РЗИА в Славянской библиотеке. В собрании преобладает входящая корреспонденция; исходящая представлена хуже, в большинстве случаев в виде копий. В перечне организаций, с которыми переписывался архив, фигурируют различные государственные ведомства, посольства, архивы, библиотеки, музеи, редакции газет, журналов, общества, объединения и политические партии, книгоиздатели. Поражает глобальный характер корреспонденции – она поступала от отправителей из более десятка европейских стран, государств Американского и Азиатского континентов, а также Австралии. Среди советских организаций, с которыми РЗИА вел переписку с 1929 по 1937 г., – Всесоюзное общество культурных связей с заграницей, Главная контора подписных и периодических изданий Госиздата РСФСР, Всесоюзная книжная палата, акционерное общество «Международная книга», «Издательство политкаторжан» и др.

Восьмой раздел составляют различные инвентарные книги, в состав которых входит объемный каталог вырезок и упоминаний об архиве в мировой печати.

Особую ценность в силу малоизученности этой темы представляют документы девятого («Разрешения к использованию фондов РЗИА») и десятого («РЗИА во время Второй мировой войны (1939–1945)») разделов. В девятом разделе помещены документы, относящиеся в основном к периоду, когда фашистские оккупационные власти практически закрыли архив для широкой общественности, допуская туда по особым пропускам только сотрудников гестапо, военных историков «широкого профиля» и доверенных лиц. Обращает на себя внимание приведенный здесь образец документа, подтверждавшего арийское происхождение претендентов на работу в архиве (С. 454). Десятый раздел состоит из нескольких подразделов, хотя общее количество приведенных документов не отличается ни объемом, ни разнообразием. Авторы раздела удивительно мягко, ссылаясь на редкие официальные документы, признают, что «даже немецкие оккупационные власти осознавали качество и значение архивных собраний… Можно лишь догадываться о роли, уготованной Русскому заграничному историческому архиву, в планах немецких оккупационных властей создать после войны в Праге центр славянских оккупированных земель с соответствующей исследовательской базой» (С. 26). Мы, в свою очередь, можем с полным основанием «догадываться» о том, что судьба РЗИА, как и славянства в целом, в планах оккупантов была бы трагичной, а исследовательская работа подчинялась нацистским органам и спецслужбам. Кстати, об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что после фашистской оккупации Чехии и Моравии в 1939 г. единственным языком официального общения РЗИА в приказном порядке стал немецкий; употребление русского и чешского ограничивалось только рамками личного общения в стенах архива.

Раздел одиннадцатый составляют документы о технических службах архива, а двенадцатый – о публикационной и выставочной деятельности РЗИА, уже достаточно известной из других источников, тринадцатый – бухгалтерские документы и банковские счета. В качестве особого раздела в издание вошел составленный Л.И. Петрушевой Каталог собрания документов, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации (С. 481–520). Речь идет об оказавшемся здесь комплексе ценных исторических документов 1924–1947 гг., связанных с историей создания и деятельности крупнейшего эмигрантского архива.

Т.И. ХОРХОРДИНА, Л.В. СЕРКОВСКАЯ

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

26 ( 22-04-2014 20:42:18 змінене PElena )

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

Українська Господарська Академія в Ч.С.Р. 1922-1935

Записки Української Господарської Академії в Чехословацькій республіці. Том 1. – 1927

Записки Української Господарської Академії в Чехословацькій республіці. Том 2. Вип. 1-3 – 1929

Записки Української Господарської Академії в Чехословацькій республіці. Том 3. Вип. 1-3. – 1931

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share

27

Re: Путь моих эмигрантов: Польша, Чехия, ?

http://i55.fastpic.ru/big/2014/0422/d8/9c2f0b2ab93f6e378b14cffbf2eff1d8.png

Пономаренко и Пасечные - Новосанжарская волость Кобеляцкого уезда Полтавской губернии,
Береговые - село Трефиловка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область),
Вервейко - село Борисовка Ракитянского уезда Курской губернии (Белгородская область)

Share