Тема: Засулля, село Лубенський р-н, Полтавська обл.
В. Милорадовичъ. Средняя Лубенщина. Глава 2-я
Отлогий, песчаный берег рукава (виткы) Сулы против Лубен занят небольшим селом Засульем. Начинается оно у самой Хорольской дороги прямой широкой улицей, застроенной с обеих сторон домами, лавками, коморами с навесами и колонками. Эта улица, называющаяся Замостьем, как и всякое городское предместье, полна жизни: по средине ея стоят гончари, фурщики с различной кладью и лошадьми или волами, кормящимися подле возов. Приезжие толпятся у лавок под навесом, пьют и едят. Здесь же пестреет группа богомолок, идущая поклонится мощам св. Афанасия. На базар спешат, или возвращаются с него, окрестныя хуторянки с плетеными кошиками в руках. Везде снуют евреи, высматривая, нельзя ли купить что-либо выгодно с возов; один из них, низенький, толстый, в синих очках, уже сторговал мешки с хлебом. Замостье построилось на месте подъезда к парому, прежде ходившему по Суле, и населено частью старыми мещанскими фамилиями из Лубенского подола: Ковнерами, Устименками, Федорченками, частью пришлыми людьми. В административном отношении оно только с 1873 года отнесено к городу, а до того присоединялось к Засулью. С Замостья открывается общий вид на широкую долину Сулы и на Лубенския горы за ею с беспорядочно лепящимися по уступам белыми, желтыми хатами и домами, то насыпанными вместе, как мак, то уединенными среди садов и рощ. Храм св. Николая на полгоры почти скрывается за вековыми вербами плотины; на самой вершине отчетливо белеет собор, и где-то вдали мерцает крест Троицкой церкви. Изредка осеняют горы остатки старого леса; обрывистый профиль Лысой горы заканчивает вид. "В "Записках о полтавской губернии" Арендаренко выражается об этом виде таким образом: "Сула, миновав город, дугообразным склонением на юг, осененным возвышеностями ея правого берега..., представляет прекраснейшую игру роскошной природы".
Северный край села, примыкающий к Замостью, называется Ляшивкою, потому что некогда здесь жил на песчаном, заросшем лозой, бугре какой-то лях, о котором разсказывают: "Як ляхи жыли в Лубнах, то одын жыв тут. И як позбывалы тых ляхив, то вин ще жыв, а потим утик. Де дивався лях? - як у воду впав. Потим, годив через пьять, упять прыйихав на се мисто той лях, де вже пустыня зробылась. Люде бачылы звечора, а утром - нема. А на тим мисти, де ёго бачили - кружало, мисто котла". Ляшивка невелыка и теперь состоит из небольшого числа прихотливо разбросанних мазанок, крытых очеретом, маленьких клунь среди огородов, колодцев с журавлями и редких деревьев, а прежде в ней числилось всего пять хат, населенных Костенками и Рудями. Марк Костенко жил более ста лет и ходил, бывало, в Лубнах босой в серой свите, разсказывая о старине местным любителям археологии. Средняя часть села Плысивка прорезана во всю длину узенькой улицей, обсаженной с обеих сторон берестами, вязами и ясенями, и тонет в зелени. С западной стороны узкие проулки ведут к воде, весной затопляющей огороды и хаты, а летом и осенью мирно зеленеющей у берега. На западной стороне Плысивки расположены большой сад и огород Якимца, полные груш, яблонь, слив, вишень, волоских орехов и овощей, питающих окрестных жителей. С востока село выходит на обширный песчаный выгон. У выгона в разных местах стояла местная приходская Андреевская церковь. Первоначально она помещалась там, где теперь дом священника. Она была основана в конце XVII в. Лубенским полковым судьей А.Я. Кулябкой, вероятно в 1691 г., так как Кулябка был судьей с 1682 - 1691 г. От первоначальной церкви остались лишь два колокола: 1692 и 1693 г.г., пожертвованные Кулябкой, да два большие образа: св. Николая, обыкновенного византийского типа, присланных в 1715 г. из Мотрониского монастыря первым засульским священником Григорием Дежечкой. Просуществовав сто лет, эта первая церковь уничтожена грозой при протоиерее Василе Шаревском. Вторая церковь выстроена в 1789 - 90 г.г., уже на новом месте, согласно с поверьями, запрещающими строить здание на месте сожженнаго молнией. Она была старинного местнаго стиля, дубовая, темная и тесная: с дубовым полом, прежде покрывавшим только средину церкви, так что когда последнюю подметали, то поднимались облака пыли (курява). Она виднелась из-за груш, вязов и тополей, как тихая, мирная пристань. Новая церковь выстроенная в 1894 году, с пятью коническими куполами, обширная, с новым иконостасом, не производила уже того успокоительного впечатления на душу. Плысивка, значительная часть всего села, получила название от коренного, многочисленнаго рода Плысив, которым, кроме усадьб на горе и земель, принадлежит еще часть долины Сулы - Плысови луга, и один из рукавов ея. Прежде им же пренадлежали: настоящий хутор Асауловщина, некогда называющийся Плысив хутир, земля у хорольской границы - Плысив степ, и владения в городе. Фамильное предание Плысов передает: "Старый Плыс жыв у Лубнях и переселивсь за Сулу и сив хуторком жыть, и од ёго почалось Засулье. Выстроив хатыну; було у ёго хлибопашество, своя винокурня и пасика. Було выкурыть соби пудив двадцять пьять и пьють водку. Дид Ефым пры Катерыни мав свои волы и пидвозыв фураж. Получыв бумагу на дворянство. Потим не схотилы Плыси продолжать службу и повернулы изнов у козакы. По показаниям старожилов, Плыси удалены из Лубен за неуступчивость. Эти воспоминания отчасти огласны с историческими данными, бывшими в распоряжении А.М.Лазаревскаго. Так он признает Засулье Лубенским выселком второй половины XVII в., а из Плисов - Филипп показан лубенским полковником в 1669 г. Затем, у Лазаревскаго же приведен следующий универсал Самойловича, 22 июля 1672 г. "Плыс небожчик, житель Лубенский зрабовал все добра полковаго лубенскаго писаря Фомы Тризны. За что все грунта Плысовские в Лубнях и движимость, тактежь двор зо всеми будинками из лисами и синожатями, озерами, езами, з полями и садами, так по той стороне Сулы реки, яко и по сей стороне будучими и Фоме Тризне в вечную посессию... присудили и подали". Этот "небожчык" и был вероятно основателем Засулья. На Плысивке была и могила его, на которой, взамен надгробнаго памятника, лежал, говорят, вековой дуб, викопанный с корнем. На Плысивке живут еще следующие козацкие роды: Бабаки, Волошки, Дармостуки, Долинские, Жаданы, Запорожци, Киктенки, Омельченки (из которых один "Йшов пьяный из трахтыру до-дому, а солдаты - пьятнадцять чоловик - зострыли ночью и хотилы побыть, так вин з усих пьятнадцяты изняв шынели. Командир выйихав, узнав, що одын познимав и обвыныв тых, що поддалысь"), Полуботки, прозванные за красоту и силу орлами, Погребняки, Сивоглазы, некогда очень богатые (их земля - поле "Гопчарки", луга и плавни достигали Шершневки), и Якимцы, предок которых пристал к дочери богача Гамайды, бывшаго козацкаго фуражира, принесшаго в 1812 г. "до-дому манирку червинцив". На Плысивке же был прежде большой каменый дом Кулябок, проигранный потом в карты на выборах в Полтаве, а возле нея поселены их бывшие крестьяне: Дейкалы, Векленки и Шевченки. Последняя четверть села между песчаным выгоном, понижающимся в Суле, и бродом у выезда на Шершневку занята Чернещыною, как показывает самое название, бывшим монастырским владением. На берегу находится урочище "Дворец", куда приезжали гостить Мгарские архимандриты. "Архимандро бувало купается, его мылом намылють и мыють. И саж тут був. Бувало монахы наловлять рыбы и в саж накыдають. Теперь Дворец представляет из себя обыкновенную оплетеную леваду с большими осокорями и осинами над зеленым, тинистым потоком "Перегоном". Здесь через съуженную долину Сулы, межу засульским берегом и бледными, голыми отрогами Лысой горы, перекинут был мост, по которому перешел Жолкевский, гонясь за Наливайкой, и пересыпана гребля, существовавшая еще в XVII в., как видно из дневника генерального подскарбия Я. Маркевича, упоминающаго: "Уехалисмо до гребли у Лисой горы обретающейся чернечой". Остатки плотины и бывших водяных мельниц, купленных монастырем у Полунева и Сивоглаза и утвержденных универсалами: Юрия Хмельицкаго 17 января 1661 г. и Многогришнаго 1670 г., еще заметны. "Недовно пали выкручувалы, каминня понаходылы". От близости Лысой горы и самое засульское общество казенных крестьян: Захарченки, Севертюки, Корнияченки и др. называется Лысогорами. Число всех вообще жителей Засулья в половине ХІХ в., вместе с Солоницкими, немногим превышало тысячу, в ХХ же веке достигло 1762. Жители темнорусы, вишесредняго роста, занимаются кроме хлебопашества разными поставками: песку, льду и т.п. в Лубны. На Чернещине развито ткачество: что хата, то и ткачь; есть и по два станка (верстака) в хате. Затем, женщины собирают в виде промысла лекарственныя травы, прокармиваясь этим занятием.
Киевская старина [Електронна копія] : ежемесяч. ист. журн. — Киев : Тип. Г. Т. Корчак-Новицкого, 1882–. Т. 83. Октябрь : — Электрон. текст. дан. (1 файл : 259 Мб). — 1903 (Київ: НБУ ім. Ярослава Мудрого, 2017).
elib.nlu.org.ua/object.html?id=9184