Тема: Гуленко
Гуленко Андрей был сын какого-то мелкого Прилуцкого обывателя, о вдове которого "Иванихе" в ревизской книге 1740 года сказано, что "дом ея освобожден от постоев за то, что сын ея Андрей служит в генеральной канцелярии", при чем в той же ревизской книге значится, что Андрей Гуленко в это время, т.е. в 1740 г., и сам находтся в Прилуке, исполняя поручение Глуховских властей, - "по раздаче денег на чиновников полковых и служителей сотенных". Из дальнейших сведений о Г-ке видно, что это был искательный человек, сумевший сделать себе особую, совсем необычную для Глуховски канцелристов, карьеру. Назначение Г-ка сотником последовало из Петербурга; в дневнике Як. Марковича записано, что в августе 1747 г. "из СПБ приехал (в Глухов) канцелярист Гуленко с именным указом, что он пожаловн сотником полков. Прилуцким на место Лукомскаго". Видно, что Гуленко этого назначения добился какими-то необычными путями, и мы едва-ли ошибемся, если скажем, что "именной указ" он получил при помощи свояка Федора Коченевскаго, который незадолго перед тем ?1743 г.) из придворных певчих был пожалован "в потомственные дворяне" и оставаясь в числе придворных чиновников, пользовался там особыми милостями *.
Гуленко оставался сотником повидимому до 1758 г., когда в июне "пожалован был за ревность и прилежность в титулярные советники, в ранге сухопутного капитана" **. Получив это необычное повышение, Гуленко сейчас же обратился к гетману с просьбой о награжденее своей службы какою-нибудь маетностью; Разумовский удовлетворил просьбу и 22 июля 1758 г. выдал ему универсал на д. Болбасовку, в которой по ревизии 1756 г. значилось посполитых 31 двор и 50 бездв. хат. Повидимому Гуленко выпросил себе великорусский чин с целью искать службы за пределами гетманщины, разумеется расчитывая на помощь свояка. Впрочем и без того новый чин ставил Гуленка, по его мнению, превыше всех местных "судей", "есаулов" и др. под.; недаром же в патенте значилось, что новый его чин равняется "рангу сухопутного капитана". Действительно, Гуленко стал смотреть на себя, как на настоящего "офицера"; об этом свидетельствует произошедший с ним, в том же 1758 г., случай в Прилуцкой соборной церкви. Случай этот описан в жалобе вдовы генер. судьи Акима Горленка - на Гуленка, за обиду ея внука. "Сего декабря 26 д., в празничный Богородичный день, внук мой войск. канц-ст Иван Горленко был в соборной Прилуцкой Рождества-Богородицы церкви, в службе (обедни) Божией, и когда, по окончании службы, протопоп Прилуцкий Михаил Лисневич, вишедши из алтаря с антидором, стал на средине царских врат, то прежде всех подошла за антидором жена умершего бригадира Федора Ивановича Коченевскаго, а за нею пошел внук мой, "держись обычая малороссийскаго, что мужи передом жен идут за антидором". За внуком подошла - за антидором же - и жена бывшаго Прилучкаго сотника ("кои ныне титулярный советник") Андрея Гуленка.... Но не успел внук мой взять антидор, как находившийся тут же Гуленко бросился с "яростию" к моему внуку и так же, у царских врат так "тронул" за плечо внука, что тот чуть не упал на землю... И тут же обозвав его дураком, крикнул" "вот я тебя батожьем опорю!" А когда внук мой стал вместе с народом из церкви выходить, то Гуленко приказал своим служителям - схватить моего внука и отправить к нему во двор. Засим "генеральная судиина" подробно описывает, как слуги Гуленка, схватили ея внука, тащили его церковь за волоса и били ногами и кулаками, и как при этом "черкеску на нем порвали, кафтан новый, голубой грезети, тако ж шубу и шляпу помарали", и затем вбросив в сани перваго попавшегося "из народа", - повезли его в двор Гуленка. Старая Горленчиха поспешила вслед и - приехав во дворец Гуленка - "до ног падала" перед ним, умоляя помиловать внука. А Гуленко, подозвав к себе Горленка, крикнул: "ведаешь де ты, Горленко, что я офицер! а ты последнейштй бездельник и некчемный дурак!" А затем спросив у служителей - есть ли батожье, сказал, что за оскорбление чести его, Гуленка, Горленка и в Глухове "на мосту будут бити киями!". Но слезу бабушки смягчили грознаго "офицера" и он, обращаясь к Горленку, сказал:" ежели де что от тебя мне напредки последует, то я де тебя безпоблажно батожьем осечу, а теперь - ради только прошения бабушки твоей, - тебя прощаю!" Отпуская Горленка, Гуленко для острастки добавил: "я де и лучших от тебя - стану батожьем сечь, что бы меня знали, яко я офицер!" - Рассказав этот случай, "судиина" в подтверждение справедливоти своего рассказа, сослалась на свидетелей, бывших в то время в церкви, в том числе на полк. судью Як. Ограновича и на полк. есаула Носенка. Жалобу свою "судиина" подала ** в "духовную консисторию Киевской митрополии" и просила "о таковом церковном гвалте надлежащее учинить следствие, а затем поступить с Гуленком як з гвалтовником церковным в силе правил святых отец, дабы он Гуленко на церкви Божией гвалт делать впредь не дерзал..." В жалобе добавлялось, что сам обиженный будет жаловаться на Г-ка "светскому суду". Но жаловаться местному суду на Г-ка нельзя было, потому что это был "офицер"; поэтому "иск за свое безчестие Горленко занес по команде в Киевскую губернскую к-рию" Последняя просила духовную власть сообщить ей показания тех священников, которые были свидетелями "учиненного Гуленком мятежа". Свидетели эти, видимо, боялись Г-ка и давали показания уклончивая; напр., один из "намесников№ показал, что в то время он от болезни "на обе уши был приглуховат..." Впрочем другой описал причину Гуленковкаго "азарта" повидимому правдивие, чем это сделала бабушка обиженнаго: когда протопоп Лисаневич вышел из алтаря раздавать народу антидор, пишет этот саидетель, то прежде других подошла за антидором бригадирша Коченевская и сестра ея - "жена титулярного Андрея Иванович Гуленка..." Но вместе с ними подошел к протопопу, с другой стороны, и Горленко, который дав только бригадирше взять антидор, - "жену же советника упредил, что усмотря советник", подошел к Горленку и сказал: "что ты дукак делаешь?" А Горленко на это ответил :"ты сам дурак!" В таком виде рассказанный повод к "азарту" Гуленка рисует картину и вернее и живее...
Как бы то нибыло, но Г-ко никакому наказанию ни светским, ни духовным сводом подвергнут не был, да и как было судить человека, который как раз в это время (в 1759 г.), был назначен "управителем волостной конторы государственных описных раскольничих слобод", а следовательно стал в положение большой власти...
Десятилетнее управление Гуленка полковою сотнею вероятно не обошлось без разных случаев проявления его самовластия и насилия, - такая, по видимому, была природа у этого человека, - но нам не случалось встретить других жалоб на этого сотника, кроме донесения гетмана императору Петру III - по случаю зверскаго убийства Гуленком весной 1762 г. одного обывателя в Прилуссине. Повод к убийству возник, повидимому из того, что какой-то "эконом" умершей "бригадирши" Коченевской - Фещенко в чем-то провинился и Гуленко хотел его за это наказать - Фещенко почему-то оказался в с. Мал.Девице, в доме тамошняго казака Максюты. Туда за ним и отправился Гуленко. Как произошло убийство - в донесении гетмана пишется следущее:"напав на дом Максюты с многолюдством своих людей, Гуленко перво хозяина того дому козака Максюту, жену и детей бил до смерти и едва живых оставил, а после приказал в том же доме ломать двери и коморки, где умершей бригадирши Коченевской эконом Иван Фещенко и с ним Семен Капленко имели ночлег. Когда же те двери были выбиты, то Г-ков закричал - их бить и колоть. И сам он Голенков ударил Фещенка списом (копьем) рпямо в рот, так что тот спис, проскочив насквозь шеи, от чего Фещенко повалился мертвым. А Г-ков, брося из рук спис, вскочил в коморку, а за ним и все его помощники, и там, обнажа шпагу, уже мертвое Фещенково тело колол сам Г-ков а помощники били; вытащив же из коморки тело, связали как бы живому руки вожьем и вытащили на вор, где также били; а Г-ков по телу ходя, топтал и бил ногами, а в добавок и палашом коло. Потом, за те же возжи тело Фещенка тащили до хутора его Г-ва и там Г-ков приказал - руки Фещенковы забить в колеса и те оборачивать, а оттуда вынув, растянуть на дереве и топорным обухом бить по рукам, что и чинено, и тем - уже у мертвого тела - от самого плеча, руки совсем растрощены. А напоследок Гуленков и глаза вышул шпагой вон. За всем тем, положа тело на воз, Г-ков повез его за собою и вывез в поле, вылел бросить в болоте, которое там и сыскано и полк. Прилуцкую к-рию представлено". Описав картину убийства, Разумовский далее говорит, что об этом убийстве полк. Прилуцкая к-рия донесла генер. к-рии, а та уведомила генер. суд, но последний хотя и вызвал Г-ка, но в то же время генер. канцелярия донесла ему, гетману, что нельзя надеяться чтобы Гуленко явился в Глухов сам, почему и нужно изыскать для этого меры особыя. Вот это уведомление генер. канцелярии и заставило гетмана донести о деле Гуленка императору. "И ныне в суд генеральный послан ордер, писал гетман, дабы о сем смертном убивстве в оном генер. суде учинено было надлажащее решение, но понеже от в. генер к-рии представлено, что он Гуленков прежде сего, по другим жалобам на него, ко ответу являться ослушался, то не без упоательства мне, что колми паче от сего криминальнаго до него качаючись дела убегать и разнообразные к неявке своей приносить будет извинения. Хотя ж что чинить в случае безправных резонов чией по дем делам неявки, в малороссийских правах положено, но что он Гуленков определен воеводою Чугуевским, сего ради вашему и.величеству о вышесказанном донеся, прошу от правительствующего сената оному Гуленкову предложить, чтобы он по сему криминальному делу неотменно в суд генеральный к ответу в назначенный срок явился и не отлучался от суда до окончания того дела, не отговариваясь никакими невозможностями, ибо он, Гуленков, не токмо по сему что он малороссиянин имеет в Малой России свою оседлость, но и что такова в М.России произшедшая есть дерзость, то по всему тому пред малороссийским же правлением и ответствовать он должен.
Нам не известна дальнейшая судьба этого дела, как не известна и судьба самого Гуленка, который, как видно из гетманского донесения, из управителей Черниговских раскольников попал в воеводы; хотя эта должность тогда и не имела старинного своего значения, но все жи видно, что Г-ко попал в коменданты значительного города.
После Гуленка остались сыновья Иван, Петр, Василий и Степан, которые в XVIII в. служили в военной службе.
Преемником А. Г-ка на сотничем уряду был Павел Гуленко. Вероятно это был близкий родственник Андрея Гуленка, получивший уряд при его протекции. Об этом сотник, кроме, его подписи на акте 1760 г., других сведений мы не имеем. (стр. 137 - 143)
Ист: Ал. Лазаревский. Описание Старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления. Том третий. Полк Переяславский
mtDNA - J1c5